Спасение по-русски

Выбравшись из машины, оба революционера прошли через переулок и смешались с базарной толпой, постепенно подбираясь к магазину с надписью «Сони». Недалеко от стеклянного шатра они увидели Санба. Чернокожий крепыш, с буйной растительностью на голове, в полуармейских бриджах, поверх которых была надета просторная рубаха с широкими рукавами и оголенной шеей, он о чем-то оживлено беседовал с продавцом рыбы. Увидев подходящего к нему резидента, юноша распрощался с собеседником и отошел в сторону.

– Как дела? – став спиной к молодому революционеру, спросил Фут.

– Пока тихо, – ответил Санба, едва шевеля губами.

– Из магазина кто-то выходил?

– Нет, как только они приехали из аэропорта, магазин закрыли по техническим причинам.

– Хорошо, можете два часа отдыхать, я их покараулю. Сегодня ночью надо будет поинтересоваться, что за «аппаратуру» они сюда привезли.

Молодые конспираторы удалились, а Саймон двинулся в сторону турецкой кофейни.

Небольшое глинобитное двухэтажное строение располагалось через дорогу от магазина.

Внутри кофейни было душно и почти темно, стоял запах жареного кофе, восточных пряностей и крепкого табака.

Саймон Фут поднялся на второй этаж и, сев за свободный столик на балконе, выходящем на рынок, подождал, пока молоденькая девушка-турчанка с миловидным юным лицом, темными большим глазами и жгуче черными волосами приняла заказ на чашку кофе по-турецки и порцию жареных фисташек с изюмом.

Меньше чем через минуту перед ним стояла чашка с ароматным кофе и пиала с фисташками. Получив деньги, девушка удалилась, а резидент задумался.

«Мне было приказано только следить за хозяином магазина. Но кто же знал, что так повернутся дела? Может, все-таки сообщить товарищу Владимиру? – Он сомневался несколько секунд, а затем Фут их безжалостно отбросил. – «О чем докладывать? Что хозяин магазина, возможно, промышляет контрабандой? А что нам с этого? Можно сообщить в полицию, что в магазине заложена бомба. Там, конечно же, проведут обыск. И что? А если ничего не найдут… тогда, значит, мы себя раскрыли. Этого допустить я никак не могу».

Кофе уже совсем остыл, а в пиале устроили себе пиршество полдюжины жирных мохнатых мух. Взмахом руки Фут согнал насекомых и, набрав в руку пригоршню фисташек, пару из них опустил в рот, стал тщательно пережевывать.

«Ну что же, единственно верное решение – незаметно проникнуть в магазин и выяснить, что находится в привезенных ящиках. А как же приказ товарища Владимира? – Этот вопрос несколько поколебал решимость резидента, но уже через секунду он нашел оправдание своему решению. – Ничего, победителей не судят!»

Кофе был едва теплым, густым и горьким. Его влага, подобно мазуту, медленно переливалась в рот.

* * *

Только далеко за полночь на рынке наступило недолгое затишье, до первых солнечных лучей.

Саймон Фут и двое молодых марксистов стояли в тени балкона турецкой кофейни. В магазине напротив было по-прежнему тихо. Резиденту до смерти хотелось курить, так всегда было, когда он нервничал. И действительно, от нервного возбуждения у Саймона дрожали пальцы. Давно он не был в таком состоянии. Засунув руки в карманы, он спросил у своих помощников:

– Как будем проникать в магазин?

– Как решили: через крышу. Там есть вентиляционная шахта, – ответил Санба.

– Веревку взяли?

Рум показал моток капронового троса.

– Хорошо, тогда пошли.

Они перешли через дорогу. Из-за ближайшего прилавка выскочила бродячая собака, поджав куцый хвост, опрометью бросилась в темноту. Саймон раздраженно сплюнул.

У стальной решетки, ограждающей витрину магазина, Саймон забрал у юного революционера моток троса и тихо шепнул:

– Останешься здесь, в случае чего прикроешь.

– Но почему я? – так же шепотом возмутился Рум, но его никто не слушал.

С проворством обезьяны Санба стал карабкаться по прутьям решетки. Дождавшись, когда он скроется на крыше, на решетку влез Фут.

Тонкие стальные прутья угрожающе вибрировали под весом резидента. Саймон аккуратно переставлял руки и ноги, поднимаясь все выше и выше. Вот и водосток крыши. Ухватившись за него, Саймон ужом вполз на плоскую поверхность.

На фоне гигантского диска луны отчетливо виделся согнутый силуэт юноши. Орудуя отверткой, тот отвинчивал крышку фильтра вентиляционной шахты. Когда к нему добрался Фут, проход в шахту был свободен.

Закрепив на крыше один конец капронового троса и включив небольшой портативный фонарик, Саймон вполз в темное чрево шахты. Внутри трудно было дышать из-за огромного количества осевшей на стенах шахты бурой пыли. Каждое движение вызывало пылевые завихрения, которые тут же вдыхались и, осев на слизистой носоглотки, провоцировали предательский чих.

Проклиная все на свете, Саймон боролся с искушением чихнуть, при этом представляя себе, что приходится терпеть следующему за ним марксисту-ленинисту, представителю городской бедноты, а в сущности еще подростку Санба.