Спасение неизбежно Октябрь 2012

Хулиганов развозили по больницам, а Леха решил легитимизироваться. Через полгода после армии пошел на службу в ОМОН. Теперь Леху выдавали лишь васильки глаз в прорезях черной маски. 5 лет от отпуска до отпуска – общага, тревоги, выезда, командировки, боевая подготовка, исполнение противоречивых приказов, тупое ожидание с оружием в сведенных от напряжения руках. Отпуск – спивающиеся сверстники, девчонки с 16 лет в город уезжают, нормальные давно замужем, шалавы не прельщают заводить семью. Родительский дом отрада. Отец с матерью совсем не старые, на здоровье не жалуются. В роду Тремасовых алкоголь не приветствовался, тяги к этой отраве не было. Поэтому и выглядели молодо, но жили на отшибе. Не любили род в деревне.

В городе отдыхал морально и, как ни парадоксально, физически в спортзале. Благо специфика службы поощряла. Физподготовка входила в состав боевой, занятия в отведенные часы под управлением опытных инструкторов. Спарринги, ведение боя в составе группы, ведение боя против группы, нападения с оружием, без оружия, защита. После групповых занятий Алексей занимался в одиночестве. Нервная система требовала успокоения. К восточным боевым искусствам Леха относился без должного пиетета. Надуманными считал ритуалы, неудобные позы, крики на непонятном языке.

Отрешенное сиденье в углу спортзала перед занятиями медитацией не признавал. Одушевление снарядов, разглядывание опилок через кожу в мешке, представление кирпича бруском пенопласта считал чем-то само собой разумеющимся.

Прозвище «Топор» Леха вначале получил не только за дробление предметов. Где-то может и был намек на простоту хозяйственного предмета. Слава богам, изобретатели прозвища тоже тупыми не были, о намеке не распространялись. Сообразительность и эрудированность Тремасов тщательно скрывал. Не потому что шпион, а потому что скромный.

Своим трудом Леха считал выполнение приказов. Распоряжения командиров часто не соответствовали общепринятой логике. Обсуждать приказы не положено. Леха ни с кем и не обсуждал. Рассуждения ровными кирпичиками складывались внутри собственной черепной коробки. Служебная программа исправно двигала частями тренированного тела. Вирус естественным образом занесен реальностью.

Гриф отдаляется, кубометр воздуха с шумом покидает легкие. Середина тренировки, мышцы раздулись от крови, молочная кислота только начала накапливаться. Тело радуется серотонину. Жим лежа, вес 120, 8 повторение. Тремасов работает без страховки, отказ для пауэрлифтинга. Сердце и суставы беречь нужно. Для 9 раза силенки остались. Еще разок? Звук сирены решил проблему. Гриф громыхнул на стойку, Леха поднялся, переглянулся с товарищами на фоне отзвона снарядов. По сдвинутым бровям стекает пот, лица блестят желваками. Тревога за 2 часа до отбоя. В фиолетовых окнах кружит снег. Остывать придется на ходу. Ничего, чистое белье, скорость, молодость, адреналин. На войне не простывают. Воевать особого желания нет, тем более зимой. В декабре и на Кавказе холодно. Так вроде ничего не предвещало, туда планово засылают. Сейчас сгоняем с ментами, к утру отобьемся.

— Оружие, полный боекомплект, спецсредства, противогаз, вещмешок! — Старшина контролирует построение. Вещмешок — дело серьезное. К утру не вернемся. Сухпай на два дня. Куда это нас на ночь глядя.

Свет фонарей растворяется в дыхании серой массы. мерное бряцанье щитов, стук налокотников, скрип бронежилетов. С момента тревоги прошло 10 минут, на плац влетает бело–синяя десятка. Еще скользят шины по ледяной корке, двери крыльями самолета, припорошенный асфальт печатают сапоги командиров.

Ротный, взводные с чемоданчиками, при параде. Похоже, для них тревога запланированная.

— Равняйсь, смирно! — командует старшина.

Строй шевельнулся. Командир роты бросает руку к голове, приветственная речь коротка:

— Задание государственной важности. Действовать строго в соответствии с приказом! Инструктаж на месте прибытия. Старшина, командуйте!

Прапорщик Ожогин уже получил вводную от командира взвода.

— Рота, по машинам!

К воротам подъехали штатные газели, гражданский ПАЗик. Водитель временно реквизированного автобуса хлопал глазами.

— Не ссы, повестку выпишем, поехали! — Старшина проконтролировал загрузку, сел рядом с водителем.

— Государственной важности дело, понимаишь!

Выдохнув, скрипнула дверь. Уплотнитель стукнул в проем.

Из ворот выскочила десятка, газели стартанули вслед,

Колонна устремилась на восток. В автобусе раскочегарилась печка, бойцы не спешат делиться предположениями о конечном пункте экспедиции. В конечном счете, они — отряд особого назначения. Пока тепло, вокруг товарищи, надо отдохнуть. Релакс, господа. Вой двигателя, аварийное освещение способствуют.