Спасение красавицы

То напряженно вытягиваясь, то отчаянно извиваясь в своих наручниках, я понимал, что, лаская Тристана, я с каждым движением головы все больше похожу на несчастное создание, в безнадежном отчаянии дергающееся на жертвеннике султанского ложа. Впрочем, мне это было все равно. Единственное, что сейчас для меня существовало, — это упоенно втягивать член принца и чувствовать на себе восхитительно упругий, настойчивый рот Тристана, словно высасывающий из меня душу. И когда наконец я извергся, неистово забившись в его плоть, то с наслаждением почувствовал, как и его сперма наполняет мой рот, словно извечно ее жаждал. Казалось, каждый из нас своей мощью заставляет изгибаться тело другого, исторгая приглушенные хриплые стоны.

А потом я почувствовал разделившие нас руки повелителей. Мне велели лечь на спину, все так же со связанными за спиной руками, отчего грудь у меня сильно выгнулась вверх, а голова оказалась откинута назад. Я полуприкрыл глаза. Разумеется, я не мог видеть зажимы на груди, однако очень даже ощущал их, чувствуя цепочки, свесившиеся между сосками, которые казались мне сейчас острыми горными пиками.

Потом я сообразил, что сверху мне улыбается султан, что его темно-карие глаза, его мягкие губы придвигаются ко мне все ближе. Мне казалось это сошествием бога, который лишь по воле случая принял облик обычного человека.

Вот он опустился надо мной на четвереньки. Его губы коснулись моих… Или, если быть точнее, они приникли к влаге на моих губах. Затем султан разомкнул мне рот, глубоко проникнув в него языком и слизнув сперму Тристана, которая еще там оставалась. И, поняв, чего он добивается, я впустил его в свой рот, страстно целуя его и отдаваясь его поцелуям, желая ощутить на себе всю тяжесть его тела, пусть даже это доставит боль моим защемленным соскам. Но он отказал мне в этом, продолжая нависать надо мной.

Я заметил, что Тристана подняли с ложа, что Лексиус зачем-то топтался рядом. Но я не мог думать ни о чем, кроме этих вожделенных поцелуев, и желание, неизбежно отступившее после высшей точки наслаждения, накатывало вновь мучительно и скоро.

И все же это не совсем были поцелуи: язык султана властно раздвигал мне рот все шире и жадно слизывал из него сперму, словно очищая от нее мой рот, и от каждого его прикосновения я накалялся все большим возбуждением.

Постепенно сквозь марево вновь разгоревшейся во мне страсти я различил, что Тристан стоит позади султана, как бы нависая над ним. И тут же правитель тяжело опустился на меня. На ощупь его тело было, как у Лексиуса — мягким и шелковистым, достаточно сильным, хотя и худощавым. Пробежав по моей груди, его пальцы избавили мои соски от проклятых зажимов, и те соскользнули вбок вместе со своими цепочками. И султан прижался грудью к моей болезненно ноющей коже, и по моему телу пробежал нестерпимый трепет томления.

Оказавшийся над правителем Тристан устремил на меня свои лучезарные синие глаза. И когда султан под ним простонал, я понял, что принц вошел в него. Вмиг на меня навалилась тяжесть.

Правитель не переставал ощупывать мой рот языком, своими требовательными ласками заставляя шире раздвигать челюсти. Тристан могуче пробивался в него сзади, толкая его на меня, и мой приятель возделся между бедрами султана, касаясь их нежной, безволосой тыльной кожи.

Когда Тристан извергся, я забился под султаном, резкими толчками ударяясь в его тесно сжатые бедра, снова стремительно восходя к высотам наслаждения — и его бедра крепко стиснулись на моей плоти. Я тоже кончил, хрипло стеная, в то время как язык султана все так же неустанно скользил по моему рту, то пробегая по зубам, то заглядывая мне под язык, то медленно обводя мои губы.

Ненадолго правитель застыл, приходя в себя, не вынимая руку из-под моей шеи. Я лежал под ним, связанный и беспомощный, чувствуя, как медленно стихает жар только что отбушевавшей страсти.

Наконец султан пошевелился. Потом поднялся, бодрый и словно обновленный, готовый к дальнейшим утехам, и сразу «оседлал» меня. Мы встретились взглядами. Его лицо казалось мальчишески задорным, отдельные пряди черных волос упали к глазам. Тристан сидел слева, глядя на нас. Султан повелительно подтолкнул меня, давая понять, чтобы я перевернулся лицом вниз, и я, корчась связанный, стал выполнять приказанное.