Спасение из ада

– В том-то и дело, что Королюхов невероятно сообразительный тип. Ты ведь и сам знаешь его способности. А если он еще и заранее все подготовил, тогда наш провал в работе – это однозначно его рук дело. Разве что расформирование конторы полностью выпадает из мотиваций: если кто-то хочет занять мое место, то такие пертурбации ему самому как кость в горле.

Через некоторое время поступили данные со спутников: оба клиента с чипами такими-то находятся там-то. Казимир Теодорович сделал наибольшее разрешение по карте, заставил машину высчитать конкретные точки нахождения и после выдачи данных не сдержался от недоуменного восклицания:

– Да что они, сговорились?!

Но если местонахождение Рафика было определено как подвал травматологической больницы, что хоть как-то могло объясниться в ближайшее время, то Борис Королюхов затаился где-то на больших глубинах массивного древнего здания. А в самом здании находились земская управа, суд и п рокуратура. По всему выходило, что шустрый толстячок или находится под жестокими пытками, или уже переметнулся на другую сторону. Вот только оставалось выяснить, на чью конкретно сторону. И Павел Павлович злобно рыкнул:

– Выясним! Ой, как выясним! – Затем стал поторапливать аналитика: – Закрывай эту балалайку, и немедленно уходим отсюда через подземные коммуникации. Не хватало застрять в физических разборках.

И вскоре две разнокалиберные по массивности фигуры уже преодолевали тот самый путь, по которому недавно была отконвоирована Александра.

А сама девушка к тому времени с немым ужасом поняла, что оказалась совсем не там, где могла предположить. Мешок с головы сноровистые руки сняли еще в багажнике. Затем худое тощее создание с безумными глазами неожиданно сильно выволокло ее наружу да там прямо на месте и разорвало спереди на пленнице и верхнюю кофточку, и нательную майку.

– Вот такой ты мне нравишься гораздо больше! – И с томным сопением озабоченный хиппи принялся целовать, покусывать и мять женскую грудь.

Было ужасно больно и настолько неприятно, что Александра в попытках удержаться от рвоты стала внимательно осматриваться. Какой-то гараж, явно в городской черте, донельзя захламленный и грязный. Сквозь щели закрытых наглухо ворот мелькали проблески часто проезжающих машин и доносился звук моторов. Весьма странный пункт как для тюремной изоляции, так и для проведения допросов. А уж тем более что-то совсем не похоже на то место, где могут и должны вестись «переговоры» с Дмитрием Светозаровым. Из чего можно смело делать вывод, что его враги не схватили, а Пылыч в очередной раз нагнал на пленницу страху лишь по причине своего мерзопакостного характера. Умел он давить на арестантов, умел.

Брыкаться или извиваться телом Александра тоже не стала. Потому что прекрасно знала, что подобное действо лишь возбуждает и заводит насильников. Наоборот, постаралась максимально расслабиться и прикинуться тупой овцой, мысленно дав себе клятву пойти на все, лишь бы использовать малейший шанс для побега. Да и отвертка, спрятанная в задний карман джинсов, хоть мизерные шансы на побег давала.

В том, что сейчас ее грудь мажет своей слюной новый тюремщик, она уже почти не сомневалась. Вполне в стиле кровавого монстра специальных операций везде иметь не только прикормленных киллеров и запасные точки для лежки, но и использовать их с целью хранения или содержания кого угодно. Вот только куда же ее поволокут дальше? Ведь однозначно ни в этой машине, ни в этом гараже ее оставить просто побоятся.

Действительно, мелькающая у нее перед носом грива грязных и неприятно пахнущих волос вначале замерла, а потом и отстранилась. Глазки прирожденного маньяка впились в ее полностью расслабленное и равнодушное лицо:

– Ты чего? Неужели не нравится?

Она в ответ попыталась что-то промычать с помощью носа.

– Чего ты там бормочешь?! – разозлился паренек и принялся отдирать скотч с лица пленницы, но другой рукой он при этом покачал перед лицом массивной резиновой дубинкой: – Если пискнешь, так и закатаю по мозгам!

Только сейчас удалось расслышать в его произношении некоторый акцент. Весьма специфический, между прочим. Но рассуждать об этом пока было не с руки. Занемевшие от боли губы пришлось болезненно пошевелить несколько раз, прежде чем удалось прошептать:

– Что тут может нравиться, чувак? Если меня насиловали две ночи и двое суток и даже воды попить не дали. Вот ты меня вначале хоть накорми, дай отойти от той гадости, что мне кололи, а потом после душа я тебе такую программу закачу! Особенно если приласкаешь умело. Тем более что мне этого дела не жалко, да еще и с симпатичным парнем…

Насчет симпатичности она, кажется, явно перегнула. Видимо, на такого замухрышку и грязнулю ни одна порядочная девушка никогда не глянула, и он вполне реально себя оценивал. Потому что громко фыркнул, развернул перед собой, развязал ноги и, поддерживая за связанные руки, стал толкать вперед: