— Я мог бы привыкнуть смотреть на тебя в тот момент, когда просыпаюсь, — скрипит его утренний голос. И вот я думаю, что ничего не может быть сексуальнее, пока его улыбка не становится ярче и не появляется эта чертова ямочка.
Я на мгновение прикусываю нижнюю губу, прежде чем заговорить.
— Осторожно, я могу никогда не позволить тебе покинуть мою постель.
Внезапно он впивается пальцами в мои бедра и притягивает меня к себе, сокращая небольшое расстояние между нами. Я сразу же чувствую, как твердый бугорок его члена напрягается в штанах напротив меня. Его руки потирают каждый дюйм кожи, до которого он может дотянуться, и он вздыхает, когда я таю в нем. Он зарывается лицом в изгиб моей шеи, глубоко вдыхая, прежде чем прикусить чувствительную кожу там.
— Жертву, которую я с радостью приму, — его дыхание щекочет мне ухо, и я не могу сдержать смешок, который подступает к горлу.
Я собираюсь пошутить, но тут Дрейвен резко поворачивает голову, его мышцы напрягаются, когда он садится одним быстрым движением.
— Кто-то идет, — говорит он. — Как бы сильно я ни хотел, чтобы мир увидел меня рядом с тобой и затем вырвать глаза тем, кто осмелится посмотреть на тебя с плотскими мыслями, прямо сейчас…
— Сейчас неподходящее время, — заканчиваю я за него, обхватывая ладонью его лицо. — Однажды у нас будет наша вечность.
Он хватает меня за обе щеки, притягивая к себе, когда топот сапог становится громче.
— Не однажды, а очень скоро, маленький демон.
Он целует меня, крепко. Прежде чем я успеваю открыть глаза от наслаждения его губ на своих, он уходит. Крылья развеваются на ветру как раз в тот момент, когда раздается стук в мою дверь.
— Эмма? — бодрый голос Эйдена заставляет меня захотеть свернуться калачиком. — Ты не спишь?
— Да! — я изобразила радость от того, что он нашел меня так рано. — Минутку, мне нужно одеться.
В тот момент, когда слова слетают с моих губ, мне хочется хлопнуть себя ладонью по лбу, но это было единственное, что пришло мне в голову, чтобы удержать его по ту сторону моей двери.
Кто-то прочищает горло.
— О, да, извини. Я оставлю тебя в покое, но хотел спросить, не хочешь ли ты присоединиться ко мне за завтраком на берегу моря, как ты обещала?
Возможно, я и вежливо согласилась, жалея, что не могу просто снова пнуть его по больному месту, но я ни хрена ему не обещала.
— Звучит заманчиво! — я борюсь с простыней, запутавшейся у меня между ног, ругаясь себе под нос. — Встретимся возле пещеры, как только я приведу себя в приличный вид?
Его смешок раздражает что-то внутри меня.
— Скоро увидимся.
Последний стук, чтобы сообщить мне, что он уходит. У меня перехватывает дыхание, когда мне наконец удается выиграть войну с моими дьявольскими простынями. Я вытираю капли пота со лба тыльной стороной ладони и беру себя в руки.
Я спешу расчесать волосы грубыми движениями, когда мои дрожащие руки начинают успокаиваться. Это было слишком близко. Я ненавижу жить в этой лжи, но я не могу позволить Уиро заподозрить, что что-то не так. Все будет кончено, если он это сделает.
Сделав глубокий вдох, я успокаиваю учащенное биение в груди, прежде чем надеть свою обычную длинную черную тунику, брюки и ботинки. Только на этот раз, когда я разглаживаю складку на своей тунике и вижу, что черная метка на моей руке откровенно пялится на меня, я надеваю перчатки.
Кончики моих ботинок почти целуют мою дверь, когда я останавливаюсь. Закрыв глаза, я тянусь к своему источнику силы, ища шепот ночи. За считанные секунды мне удается прогнать тьму вперед, позволяя ей обрести форму на моей коже и в глазах. По моим венам пробегает ледяной холод.
Дрейвен, должно быть, почувствовал перемену во мне, потому что теплота расцветает сквозь нашу связь, и я сдерживаю улыбку, пытаясь оставаться в образе.
Я поднимаю руку, чтобы взяться за ручку двери, но замираю, когда волна жидкого тепла разливается по моей коже, сопровождаемая хриплым смехом по связи.
У меня перехватывает дыхание, бедра сжимаются вместе, а костяшки пальцев сжимают дверную ручку так, что они побелели. Я не могу ответить, не оттягивая неизбежное и не заставляя свое тело разжижаться еще больше. Он знает это, когда еще один глубокий смешок эхом отдается в моей голове. Эта связь — опасная штука, если я могу так взмокнуть от слов, сказанных за много миль отсюда.
Жар приливает к моим щекам, и мне приходится сосчитать до десяти, чтобы остудить свое тело и привести мысли в порядок.