Спасение доллара - война

По условиям капитуляции французы должны были демобилизовать свои вооруженные силы. Но англичан более всего беспокоила не армия, а французский флот. А что, если французские боевые корабли будут захвачены немцами?

Англичане действовали решительно. Операция «Катапульта» была подготовлена англичанами в беспрецедентно короткие сроки и проведена всего через 11 дней после капитуляции Франции. Пикантность ситуации заключалась в том, что на этот раз британцы наносили удар своему союзнику, а не врагу. Безобразная сцена разыгралась на палубах французских кораблей, стоявших в английских портах Портсмуте, Плимуте и Девонпорте. Французские моряки, естественно, не ожидали нападения со стороны своих товарищей по оружию.

«Выступление было неожиданным и в силу необходимости внезапным», [161] — напишет позднее Черчилль. Все корабли — 2 линкора, 4 крейсера, 8 эсминцев, 12 подводных лодок и около 200 тральщиков и охотников за подлодками — ранним утром 3 июля 1940 года были силой захвачены британцами. Нападение было столь неожиданным, что вооруженное сопротивление англичанам успел оказать лишь экипаж подлодки «Сюркуф». Французские экипажи кораблей были насильно высажены на берег и интернированы «не без кровавых инцидентов»[162]. Захваченные таким пиратским способом суда включены в состав военно-морских сил Великобритании… Но главная трагедия разыгралась не в английских портах, а на стоянках французского флота в Оране, Мерс-эль-Кебире и Дакаре. Утром того же 3 июля[163] 1940 года к Орану подошла британская эскадра под командованием адмирала Соммервелла. Французскому адмиралу Жансулю, командующему французской эскадрой, англичанами был предложен следующий ультиматум — на выбор:

— продолжать сражаться против Германии и Италии в составе британского флота;

— просто перевести суда в английские порты, при этом французские экипажи возвращались во Францию, а корабли оставались в руках англичан до конца войны;

— перевести корабли во французскую Вест-Индию или затопить их в течение 6 часов.[164]

Адмирал Жансуль британский ультиматум отверг. Об этом доложили Черчиллю, и в 18.25 (в преддверии истечения срока ультиматума) командующий английской эскадрой получил окончательное распоряжение своего премьера: «Французские корабли должны либо принять наши условия, либо потопить себя или быть потопленными вами до наступления темноты»[165].

Но британский адмирал Соммервелл для сохранения внезапности открыл огонь, не дожидаясь истечения срока ультиматума! В 18.00 он радировал, что ведет бой[166]. Случилось то, чего французские моряки никак не ожидали: английские корабли действительно начали стрелять! Это был не бой, не морское сражение. Это был расстрел совершенно не готовых к отпору французов.

Случилось то, чего французские моряки никак не ожидали: английские корабли действительно начали стрелять! Это был не бой. Это был расстрел совершенно не готовых к отпору французов.

Линкор «Бретань», стоявший в Оране, от прямого попадания бомбы в пороховые погреба взлетел на воздух и в течение нескольких минут исчез в морской пучине. Линкор «Прованс», получив тяжелые повреждения, выбросился на берег; линкор «Дюнкерк» в условиях ограниченных возможностей для маневра плотно сел на мель. Линейный крейсер «Страсбург» с пятью эсминцами и несколькими подводными лодками хотя и был поврежден британскими самолетами-торпедоносцами, все же сумел прорваться сквозь английскую эскадру к родному берегу с боем.

Британское адмиралтейство могло быть довольно: все новейшие линкоры Франции были выведены из строя. Последний из них, «Ришелье», находившийся в Дакаре, был атакован английскими самолетами-торпедоносцами с авианосца «Гермес» и сильно поврежден. Всего за время операции «Катапульта» погибло около 1300 французов[167]. В ответ на этот акт вероломства французское правительство, не объявляя Англии войны, разорвало с ней дипломатические отношения.

А все же могли ли немцы захватить французский флот? Может быть, британский удар по вчерашним соратникам был обоснованным? Ответ на этот вопрос отрицательный. Французский флот в своих портах подлежал разоружению. Никаких документов, обусловливающих переход или передачу боевых французских кораблей немцам, не подписывалось. «…В условиях перемирия не содержалось никаких прямых посягательств немцев на французский военно-морской флот»,[168] — говорит в своих мемуарах Шарль де Голль. Единственное обязательство, которое Франция брала на себя, — это более не воевать против Германии.