Спасение

Дрикель дремал в течение прошлого часа, ожидая возвращения Мусорщиков-планеты, поскольку был уверен в этом. Судно, которое он счел пригодным для отдыха, все еще стояло на посадочном устройстве. Внутри, старая, ободранная обшивка, но два стула предложили ему приличную кушетку для дремоты. Кроме того, в судне он был защищен от ветра. Он подумал об активации бьющегося устройства, но отклонил эту мысль. Мусорщики-планеты, которые были на орбите, могли быть в состоянии засечь такую вещь. Призраки не должны были светиться. По крайней мере, тип призрака, который он пытался симулировать. Тревога в наушнике разбудила его, когда луч телепортатора Мусорщиков-планеты опустила их около живого судна. Он распластался и пополз, более жестко, чем хотелось бы, благодаря холоду. Постоянство Мусорщиков-планеты раздражало. Если бы они хорошо испугались тогда в первый раз, то он был бы в состоянии вернуться в дом, в теплую постель. Но у него было плохое предчувствие, когда он увидел острые уши. Уловка с призраком работала с любым мусорщиком, но этот казался заинтригованным событиями, а не напуганным. И эта заинтригованность была реакцией полной противоположности от того, чего добивался Дрикель. Он перепроверил, чтобы удостовериться, что щит был все еще в рабочем состоянии, таким образом, Мусорщики-планеты не будут видеть или ощущать его.

“Время, чтобы пойти и снова поиграть в призрака”, сказал он себе, и его голос, казалось, поплыл в почти темном интерьере судна. Он сделал несколько быстрых движений, чтобы ослабить мускулы, и пока он это делал, то обдумывал проблему острых ушей. Возможно, только безопасные призраки заинтриговали Мусорщика-планеты. Дрикель не хотел причинять кому-либо боль, но были некоторые угрозы, когда он может предпринять что-то посерьезней. Если бы острые уши думали что жизнь в опасности, то никогда не ступили бы снова на поверхность Олкоелла.

Дрикель закончил упражнения и направился к двери, чтобы поднять свою сумку. В тот момент, колебания его движений в старом судне, возможно объединенные с ветром, ослабили металлическую распорку потолка. Он начал прогибаться и рушиться. Он только мельком увидел эти изменения, при звуке трескающегося металла Дрикель успел поднять правую руку выше головы. Тяжелый обломок ударил по руке, опрокинув его на пол, и остановился, придавив плечо и остальную нижнею часть тела. Его голова с глухим стуком соприкоснулась с полом, в ушах зазвенело. Он попытался прикрыть голову второй рукой, думая, что другие обломки от потолка будут еще падать вниз. Но ничего не произошло. Он ждал, оставаясь обездвиженным и задержав дыхание. Ничего больше. И через мгновение он понял, что ничего не собиралось падать немедленно.

Началась боль, тыкающим выстрелом, который бежал от руки к руке и назад в грудь. Он закрыл глаза и думал, не разрешая себе запаниковать. Его движения в шаттле, должно быть, растревожили уже свободную часть потолка. Ошибка на его совести. Он должен был проверить шаттл более тщательно перед использованием его как убежища. Когда он возвратится, то попросит Контроль больше не посылать его в холодные места назначения. Желание быть в тепле сделало его небрежным. И, возможно, серьезно ранило его. Он медленно вдохнул, проверяя, не сломаны ли какие-либо ребра. Все целые, но его рот и горло были полностью забиты пылью. Также медленно он открыл глаза, чтобы проверить свои ощущения. Его фонарь все еще работал около сумки, прилагая все усилия, чтобы осветить вздымающиеся облака пыли. Он лежал на спине, ноги, бедра и плечи были приклеены весом металлической плиты к полу. Его рука болела, и он мог сказать, что собирался получить дополнительно — адскую головную боль. Он только надеялся, что плита, упавшая на него, не сломала позвоночник. Контроль наверняка разыскал бы его. Сделав два глубоких вздоха и задохнувшись пылью, он попытался поднять металлическую плиту с плеч.

Боль пронзила его правую руку, и он остановился. Плита немного переместилась, это наверняка будет медленным и очень болезненным процессом, чтобы полностью освободить себя. Если он не сделает это правильно, то закончит с большими повреждениями, чем просто руки. Плита была настолько тяжела, что сокрушит руку или ногу, и затем что он сделает?