Спасательный корабль

Пилот был молод, крепко сложен, зол — и недурен собой. Он прекрасно знал, что девчонки по нем сохнут, — достаточно было видеть, как он разглаживает свои пышные светлые усы или быстрым движением головы откидывает назад волосы.

— Сейчас все объясню, Дасти. Только сначала ответь на несколько несложных вопросов. Ты пилот-вертолетчик и работаешь в компании «Скай-Хай»?

— Об этом вы меня тоже спрашивали.

— И в январе—феврале нынешнего года ты работал на одной стройке в Гуатэе, штат Калифорния?

— Да, примерно в это время я там работал.

— Хорошо. Теперь расскажи мне про один определенный день — среду 8 февраля. Ты помнишь этот день?

— Да бросьте вы, мистер, как вас там! Разве можно помнить какой-то определенный день через столько месяцев? — сердито отозвался Дасти, но глаза у него забегали, и стало ясно, что ему не по себе.

— А я уверен, что ты тот день помнишь. Это был один из трех дней, когда ты не мог летать из-за растяжения связок на запястье.

— Ах вот что? Тогда, конечно, помню. Так бы сразу и говорили. Я сидел дома и пил пиво, потому что доктор не велел мне летать.

Он произнес это вполне чистосердечно, но в ярком свете были отчетливо видны бисеринки пота, выступившие у него на лбу.

— Кто подменил тебя на эти три дня?

— Какой-то другой пилот, компания его наняла. Почему бы вам не спросить у них?

— А мы у них спросили. Они говорят, что ты знал этого пилота, Бена Соубриджа, и что ты сам его рекомендовал.

— Это они так сказали? Может, они и правы. Давно дело было, — пробормотал он, моргая от яркого света и забыв про свои усы, которые совсем обвисли.

Когда Бен снова заговорил, от его голоса повеяло арктическим холодом.

— Послушай, что я сейчас скажу, Дасти, прежде чем будешь отвечать на следующий вопрос. Справка от врача о том, что у тебя было растяжение связок, хранится в документах компании. Она подложная. Известно также, что за несколько недель до и после того дня ты погасил задолженность по рассрочке за автомобиль и положил крупные суммы на свой счет в банке. Мы проследили происхождение этих сумм — они были переведены со счета в другом штате, на который 20 января было внесено двадцать пять тысяч долларов. Хотя тот счет был открыт на чужое имя, почерк на чеке твой собственный. Теперь два важных вопроса. Кто подкупил тебя этими деньгами и кто был тот пилот, которого ты рекомендовал себе на подмену на эти три дня?

— Никто никого не подкупал. А деньги эти — мой выигрыш, я ставил на скачки в Тихуане. Я, ну, в общем, не хотел впутывать в это налоговую службу, понимаете? А про пилота я вам уже говорил. Его зовут Бен Соубридж.

— Ни одному пилоту по имени Бен Соубридж никогда не выдавались летные права. Мне нужно знать правду о том, откуда взялись эти деньги. И мне нужно знать, кто этот пилот, — только ты лучше как следует подумай, прежде чем отвечать. Пока это еще не уголовное дело, и никаких обвинений против тебя не выдвигается. А если они будут выдвинуты, то тебе станет очень неуютно. Этот вертолет был использован для совершения серьезного преступления. Были жертвы. Тебя привлекут как соучастника. В лучшем случае обвинят в получении взятки, лжесвидетельстве, преступной неосторожности. У тебя отнимут летные права, наложат штраф и отправят в тюрьму. Это самое меньшее, чем может для тебя кончиться дело. А если будешь и дальше упорствовать, я постараюсь, чтобы тебя судили еще и за убийство.

— Ничего я не знаю ни о каком убийстве!

— Это не имеет значения. Ты был добровольным соучастником. Но это самый худший вариант. Если ты мне поможешь, я помогу тебе. Если ты все чистосердечно расскажешь, вполне вероятно, что дело замнут, — в том случае, если ты сможешь вывести нас на тех, кто тебя подкупил. И еще раз предупреждаю — подумай, прежде чем отвечать. Они и не пытались замести следы этой взятки или уничтожить подложные документы. Потому что им на тебя наплевать. Они знали, что рано или поздно кто-нибудь догадается о твоей причастности, — и знали, что попадешься только ты.

Мокрые от пота волосы Дасти прилипли ко лбу, он в задумчивости теребил усы, которые уже потеряли всякую форму.

— Вы в самом деле сможете меня выручить? — выдавил он из себя наконец.

— Да. Тебе будет предъявлено не столь серьезное обвинение — а может быть, оно и вообще будет снято, если ты все расскажешь. Это можно устроить. Но только если ты сообщишь что-нибудь такое, что облегчит нам расследование.

Дасти широко ухмыльнулся и откинулся на спинку стула.

— Ладно, это можно. Запросто. Тот сукин сын, который заварил всю кашу, мне сразу не понравился. Я его ни разу не видел, но так и чувствовалось, что дело нечисто. Он позвонил мне и сказал, что если я ему помогу, мне на тот счет переведут деньги. Мне это было не по душе, но я сидел на мели. Деньги там уже лежали, мне прислали по почте бланк, чтобы я его подписал и потом мог их получить. А стоило мне начать эти деньги тратить, как он взял меня за горло, и выкрутиться я уже не мог.

— Он назвал себя? Сказал, о чем идет речь?