Спасательный корабль

Все произошло иначе. Непрекратившаяся работа двигателей швырнула ракету вперед с невероятной скоростью; ускорение все увеличивалось и увеличивалось, до тех пор пока двигатели не захлебнулись вновь, истощив весь запас горючего.

Через несколько секунд давление окружающей атмосферы стиснуло корпус ракеты, разогрело его; молекулы воздуха сшиблись с молекулами огромной массы металла, мчавшейся со скоростью пять миль в секунду. Оперение ускорителя раскалилось докрасна, потом добела, потом начало осыпаться расплавленными искрами. Давление было неравномерным, и огромный корпус ракеты начал вилять, рыскать в еще разреженных слоях атмосферы, потом перевернулся.

В принципе это было предусмотрено планом: в атмосфере ускоритель сразу переворачивается хвостом вниз — для последующей посадки. Ракета сделала грациозное сальто и развернулась своими гигантскими соплами книзу. Они были изготовлены из огнеупорного материала, специально предназначенного для движения сквозь плотные слои атмосферы.

Однако никакие расчеты не предусматривали движения с такой невероятной скоростью. Сопла нагрелись, потом начали плавиться и рассыпаться. Сразу же вслед за этим на куски стал разваливаться весь корпус.

Слишком поздно было что-либо предпринимать. Огромный шар металла и огня буквально пронзил атмосферу, слой облаков и с устрашающей скоростью устремился к поверхности Земли, которая неотвратимо приближалась.

* * *

Сэр Ричард еще раз взглянул на предвечернее небо, вздохнул полной грудью свежий воздух. Вот и первые звезды зажглись: одна вдруг возникла прямо над его головой. «Кажется, падающая», — подумал он.

Нет, пожалуй, это не звезда — скорее, какой-то огонек, вспышка пламени. Сначала просто точка, потом диск, потом невиданное огненное копье, несущееся прямо на сэра Ричарда и готовое пригвоздить его к земле.

На миг охваченное ужасом лицо Лонсдейла озарилось багровым сиянием. Кошмарный рассвет залил кровавым сиянием все вокруг — поля, здания.

Потом грянул взрыв.

Шеститонная махина врезалась в землю со скоростью пять миль в секунду. Сумасшедшая скорость преобразовалась в тепловую энергию, не уступающую по мощности взрыву атомной бомбы. Секунду назад все это еще существовало — и завод, и многоэтажные новостройки Ньютауна, и парки, и магазины, и забегаловки. И вот все исчезло.

За один миг дома, камни, люди, деревья, мебель, автомобили — одним словом, все — сгорело, испарилось, исчезло с лица земли. Первый взрыв уничтожил завод и половину города. Но следом летели остальные куски ускорителя, и спастись от них времени не было. Возможно, кто-то из уцелевших еще успел сообразить, что означает первый чудовищный взрыв и ослепительная вспышка. Может быть, эти люди успели даже испугаться, — но все тут же и кончилось.

За взрывами на землю обрушилась ударная волна. Сжатый воздух дуновением смерти пронесся по окрестностям. В миле от Коттенхэма ударная волна встретила на своем пути стаю птиц; все умерли мгновенно и тут же попадали на землю, хоть на их телах не было обнаружено ни малейших повреждений.

Почва вздыбилась, словно по ней вели огонь тысячи невидимых орудий; деревья, кусты, заборы, животные, развалины домов обратились в прах. Воздушный смерч пронесся над фермой Тэннеров, смешав в один чудовищный ком людей, коров, доильные машины, камни.

Генри Льюису так и не удалось метнуть свой дротик. Игра осталась незаконченной, летнего отпуска теперь не будет. Зато Айрин больше не придется переживать из-за счета в банке. В Блэкпул ехать больше было не нужно.

Двадцать девять тысяч сто тридцать один человек — мужчины, женщины и дети — в один миг лишились будущего, лишились жизни. Там, где только что стоял город и кипела деятельность, осталась голая пустыня — пятно смерти среди зеленых лугов Англии. Хорошо хоть, что кошмар содеянного какое-то время был сокрыт от взоров пеленой пыли и дыма.

Глава 23 

ПВ 07:52

Президент Бэндин был в своем личном туалете, когда кто-то забарабанил в дверь. Через несколько секунд глава государства выскочил оттуда, не успев вытереть руки и размахивая полотенцем. Глаза его пылали гневом. У двери стоял генерал Бэннерман, бледный, трясущийся. Уже одного этого было достаточно, чтобы президент поперхнулся на полуслове. Он никогда не думал, что задубелое лицо старого вояки может приобрести такой землистый оттенок. Казалось, генерал разом постарел на много лет. Сбивчиво изложил суть дела.

— Господи Боже, — хрипло прошептал Бэндин, не находя слов. Словно обессилев, он привалился к распахнутой двери; рука по-прежнему сжимала забытое полотенце. — Господи Боже, Господи Боже…

* * *