Спасательный корабль

Он смотрел, как она идет через проход в задней переборке, переходит в средний отсек и пропадает из виду. Он чувствовал такое изнеможение, что хотелось прилечь и вытянуться, хотя бы на несколько минут. Но Джайлс знал, что стоит ему принять горизонтальное положение, и он не сможет сопротивляться желанию уснуть.

Ему надо сосредоточиться. В каждой ситуации можно найти выход. С Капитаном трудно было спорить просто потому, что ее возражения определялись неведомыми ему психологическими и социальными факторами. Если бы придумать способ предоставить инопланетянке то, чего она хочет, не рискуя при этом человеческими жизнями и не нарушая собственных обязательств…

Он вздрогнул и проснулся, почувствовав, что кто-то стоит рядом, почти вплотную к его левому локтю.

Он обернулся. Это был Эстивен.

– Сэр, сэр… – сказал Эстивен хриплым голосом. По его серому от беспощадного света ламп лицу катились крупные капли пота.

– Что такое? – спросил Джайлс.

– Мне… – Казалось, что у него нет сил говорить. – Мне нужна помощь, сэр. Вы… Вы мне поможете, ваша честь, сэр?

– Разумеется, если смогу, – сказал Джайлс. – Садись, старина, а то упадешь.

– Нет… нет, спасибо, ваша честь. – Эстивен закачался. – Мне необходимо… Это просто просьба, небольшая просьба. Но необходимая. Прошу вас, Эдель, пойти навстречу. Понимаете… я… это Капитан…

– Так что же ты хочешь сказать? – еще раз спросил Джайлс. – Соберись с духом. И говори внятно.

– Дело в том, что мне нужно… Нет ли у вас, ваша честь, сэр, нет ли у вас листочка бумаги… например, в вашем бумажнике?

– Бумаги? Нет, у меня нет даже блокнота или ручки… – Джайлс вдруг замолчал, уставившись на Эстивена сузившимися глазами. – Это что, опять насчет музыки? Да как…

– Нет, сэр! Нет, ваша честь, сэр! – сорвался крик с бескровных губ Эстивена. – Я не могу вам объяснить. Но мне необходимо некоторое количество бумаги. Просто потрогать. Просто посмотреть на нее. Прошу вас, заклинаю…

В голосе Эстивена слышалась неподдельная боль. Джайлс машинально принялся рыться в многочисленных карманах космического костюма. Там оказалось много разного хлама, но никаких бумажек. Был, разумеется, приказ о присвоении офицерского звания, но это же бесценный документ. Эстивен не должен знать о нем. Бумага на Земле была почти коллекционной редкостью, во всяком случае теперь. Ее производили в большом количестве в Колонизованных мирах. Неужели Эстивен считал, что Джайлс здесь, на чужом корабле, в космическом костюме найдет в кармане ценнейший…

Ну конечно! Джайлс выудил из правого кармана брюк бумажник с удостоверением личности. Позади удостоверения лежал хранившийся на память сложенный в несколько раз банкнот, выпущенный шестьдесят лет назад одной маленькой африканской страной перед тем, как все независимые виды валют были заменены Международным кредитным стандартом. Эстивен вцепился в банкнот, но Джайлс забрал его из его дрожащих пальцев.

– Минуту, – резко сказал Джайлс. – Ты же говорил, что хочешь только посмотреть на него, потрогать.

– Потрогать, подержать… Если бы мне можно было на время оставить его у себя… – В уголках рта Эстивена начала собираться слюна. Нижняя челюсть совершила неритмичные жующие движения. Джайлс всмотрелся в его лицо, вылезающие из орбит глаза, серую кожу, и вдруг его осенило.

– Да ведь ты принимаешь тонк! – Джайлс отреагировал мгновенно, спрятав банкнот, и вопль, который издал при этом Эстивен, был достаточно красноречив. – Ты жуешь тонк! Я слышал об этом наркотике – кажется, это один из псевдогаллюциногенов, так ведь? После приема некоторое время все кажется нереальным. Так вот что с тобой происходило!

– Ваша честь, сэр… – Эстивен кружил вокруг Джайлса, пытаясь дотянуться до его руки с банкнотом за спиной. Его подбородок был залит слюной. – Прошу вас, вы представить себе не можете, что это за муки. Боль от каждого звука. Больно двигаться и даже…

Джайлс отпихнул его. Это было все равно что толкнуть ребенка. Казалось, Эстивен совсем обессилел. Соскользнув с койки на пол, он, задыхаясь, пресмыкался у ног Джайлса.

– Пойми же, – сказал Джайлс ледяным голосом, хотя ему было невыносимо тяжело видеть человека в таком состоянии. – Даже если бы я тебе дал банкнот, тебе бы еще хватило на пару раз, а пройдут еще недели, прежде чем мы достигнем планеты, где ты сможешь раздобыть себе бумаги. Ведь тонк принимают вместе с бумагой, не так ли? Целлюлоза несколько смягчает действие, иначе тонк может поразить насмерть. А как случилось, что ты стал принимать эту отраву?

– Что может знать Эдель вроде вас? – почти завизжал с пола Эстивен. – Я умею играть на тридцати двух инструментах, но кому это теперь нужно? Я стал разрабатывать развлекательные программы. Аранжирую и проигрываю идиотские пленки с идиотской музыкой для идиотов-арбайтов, вот и все, что у меня есть в жизни. И что будет впереди – на Земле или там, в колониях… Заклинаю вас, дайте мне половину этой бумажки… маленький клочок, чтобы я мог принять горсточку тонка, оставшуюся у меня…