Спасательная экспедиция

Нельзя сказать, чтобы все так дружно захотели не жить. Нет! Жили, встречались с друзьями, влюблялись, рожали и растили детей. Ходили на работу, в театры, в общества интересов, читали, думали, мечтали. Как и сто, и двести лет назад. Но теперь уходили. Потому что так принято, потому что так делают все, потому что на прочих - что вознамерились дожидаться естественной смерти - смотрели как на неинтересных, неправильных, не достойных общения и внимания. Эти недостойные даже пытались иной раз протестовать, их осмеивали или им терпеливо, как детям неразумным, объясняли, что они покушаются на незыблемое право каждого - право на жизнь, а значит и на уход из неё. И им приходилось доживать свой век изгоями. Или быть такими, как все.  

И Сея тоже так. Она хотела жить и любить. Но она выбрала уход, чтобы не стать изгоем. Любви Ролата оказалось недостаточно, чтобы жить...  

Ролат перевёл взгляд на экран, вызвал зал для собраний. Сейчас вместо рядов кресел здесь размещались передающие установки системы "Зимовка". Двести четырнадцать - сколько поместилось. Приёмных установок всего четыре, но этого вполне достаточно. Они размещены в шахте спутника - вместе с системой автоматического контроля и ремонта. Теоретически эта система способна поддерживать своё существование миллиарды лет, полностью обновляя свои компоненты каждые 50-70 лет в автоматическом режиме. Кроме того будут ещё две дублирующие шахты - всё необходимое уже доставлено на спутник, автоматика приступила к монтажу. В хранилище уже готовой шахты поступят информационные копии миллиона личностей, сохранённые в виде поля, открытого чтимым Вирадпом Тоором. Миллион - как это много. И как мало по сравнению с населением планеты. А список пока и на сотую долю не заполнен... Полгода назад Ролат сам вычеркнул из списка одно имя.  

Дверь сдвинулась вверх, пропуская ссутулившегося немолодого учёного, и с чмоканьем закрылась за его спиной. Лотл выглядел как-то неряшливо - весьма необычно для такого педанта. Ролат телепатически потянулся к мыслям шефа, но был остановлен усталым жестом руки.  

Лотл сел и протёр руками глаза. Ослепнув в аварии, он носил видеосенсоры на роговицах и всё не мог привыкнуть. Но упрямо отказывался перейти на фазированные налобные видеосенсоры. "Глазам природа отвела своё место", - заявлял он внушительным тоном неловким советчикам.  

- Не надо, мальчик. Не сейчас, - тихо попросил Лотл, хотя Ролат давно пригасил свою телепатию. И тон был так необычен вечно властному старику.  

- Что-то случилось?  

- Да, "Зов смерти" больше не верит в нашу легенду. К нам прибудет комиссия на предмет проверки соблюдения прав. На время работы комиссии наш центр остановят. Это сначала на время, а потом... Думаю, ты понимаешь, что насовсем.  

- Не имеют права! - Ролат даже вскочил. - Наш центр - лидер исследований в десятках направлений научного развития. В конце концов мы подчиняемся только Большому Совещанию.  

Лотл снова протёр глаза.  

- Кому теперь нужна наша наука? А насчёт Большого Совещания... Мой мальчик! Надо хоть изредка заглядывать в информационник. Председатель Большого Совещания теперь ещё и второй председатель "Зова смерти".  

- Нет... - Ролат нервно вытер ладонью лоб.  

- Да. Или он решил прибрать систему зововцев к рукам или они его. А вернее всего - и то и другое. Но для нас это более чем опасно. Инициаторы "Зимовки" решили, что уходить надо немедленно. Так что послезавтра начинаем.  

- Но у нас нет даже десяти тысяч желающих!  

- Меньше, мой мальчик, меньше. Ты в последнее время был пассивен - нет, нет! я не упрекаю, я всё понимаю - среди нас сформировалась группа, которая будет пытаться бороться. Может, уже поздно, но они не хотят, не могут бросить наш мир. А кое-кто просто - ушёл. Подобно тысячам других, подобно твоей жене. Вас осталось четыре с половиной тысячи, - старик помолчал, давая Ротлу осознать сказанное. Потом закончил. - Вы тоже уходите, но с надеждой встретить новую судьбу. Вы уходите жить. А может, вы ещё сможете вернуться, если произойдёт чудо, и кошмар кончится...  

Голос Лотла дрогнул, он несколько раз глотнул, потом, прикрыв глаза, отвернулся. Ролат догадался.  

- Мисовл?  

Лотл, не оборачиваясь, кивнул. Потом подошёл к невозмутимо булькающим призрачной жизнью колбам.  

- Он ушёл вчера. Ушёл вместе со своими приятелями... Какие они молодые... Он связался со мной, такой радостный, возбуждённый. Сказал, что он станет лучшим, что я буду гордиться им. И всё. Я не успел ничего ответить. Пока я выяснил, откуда он звонил, пока добрался, всё было кончено. Мне даже не удалось увидеть, что от него осталось. Всё утилизировали. Мой сын...  

Овладев собой, старик снова сел перед Ролатом.  

- Понимаешь, они проникли на станцию утилизации. Сняли конвейеры, а потом по очереди стали пролетать на капсулах через контур. На скорости капсулы контур не может утилизировать всю массу, часть пролетает насквозь. Тот, от кого больше останется, тот и лучше других. Конечно, в присутствии репортёров... Мальчишки...