Спасатель. Жди меня, и я вернусь

Шаром его называли исключительно за глаза. К частичной потере своего волосяного покрова он относился чрезвычайно болезненно и на шутки по этому поводу сильно обижался. Обида его проявлялась по-разному, в зависимости от личных качеств, должности и воинского звания обидчика, но безнаказанным никто из шутников до сих пор не оставался, и месть Шара всегда многократно превосходила размеры нанесенного оскорбления. Поэтому, а еще потому, что среди нормальных, адекватных людей лысина давным-давно не считается достойным упоминания недостатком, Шара никто не дразнил. Друзья называли его Саней или Сашей, реже – Александром; для знакомых он был Александр Васильевич, для подчиненных – товарищ майор, а для начальства – майор Соломатин или просто майор. Женька Соколкин, ничего о нем не зная, про себя окрестил его Оранжевым из-за цвета куртки, в которую Шар был одет во время их недолгого знакомства. Сейчас Шар, он же Оранжевый, щеголял в камуфляжном костюме без знаков различия и армейском кепи без кокарды, под которым скрывалась его знаменитая лысина.

– Во-первых, ты в дозоре, – напомнил Шар.

– А во-вторых?

– Достаточно и «во-первых». Но для особо одаренных могу пояснить: во-вторых, друг ты мой недоразвитый, у людей, которые смогли зафрахтовать такую посудину, наверняка хватило денег и на бинокль. А возможно, что и на хорошую винтовку с телескопической оптикой. Посмотри, там, на пачке, должно быть написано: «Курение убивает». В данном случае это верно, как никогда.

Кувалда вздохнул, сорвал угнездившуюся в трещине скалы травинку и сунул ее в зубы. Он тоже был майор, но командовал тут Шар – как, впрочем, и всегда.

Убедившись, что порядок и дисциплина восстановлены, Шар возобновил наблюдение. Они сидели в уютном каменном гнездышке на краю отвесного берегового утеса у выхода из бухты. Стоящая на якоре «Глория» была отсюда видна как на ладони. Шар поднес к глазам бинокль. Машины – командирский «уазик» с брезентовым верхом и тентованный трехосный «Урал» повышенной проходимости – уже стояли на пляже. Крепкие ребята в гражданской одежде, которая могла обмануть разве что стороннего и притом не слишком внимательного наблюдателя, сноровисто выгружали из кузова «Урала» длинные деревянные ящики защитного цвета. В ящиках могло быть все что угодно, но, зная человека, организовавшего эту экспедицию, было нетрудно догадаться, что там отнюдь не макароны.

Шар навел бинокль на корабль, с которого уже спускали шлюпку, нашел то, что искал, и, удовлетворенно хмыкнув, протянул оптику Кувалде, свободной рукой показав, куда именно следует смотреть. Кувалда поднес бинокль к глазам, подрегулировал резкость и некоторое время молча рассматривал стоящего на верхней палубе «Глории» человека со снайперской винтовкой Драгунова в руках.

– Ладно, ладно, – проворчал он, возвращая бинокль. – Убедил. Ты начальник, я дурак…

– Дурак, Геша, это не должность, а характеристика деловых качеств и умственных способностей, – просветил его Шар, возвращаясь к прерванному занятию.

Шлюпка подошла к берегу, волоча за собой расходящиеся широким клином пенные усы, и вскоре двинулась обратно, увозя прикрытые куском брезента ящики. Она заметно осела под тяжестью груза; это служило лишним подтверждением тому, в чем Шар и так не сомневался: ящики были увесистые, и это еще очень мягко сказано.

«Глория» стояла носом к берегу, и Шар видел, как ящики при помощи электрической лебедки и талей один за другим подняли на борт. В этом процессе не было ничего нового и любопытного, и он снова стал смотреть на берег. Углядев прогуливающегося вдоль линии прибоя и бесцельно швыряющего в воду мелкие камешки подростка в яркой спортивной куртке, Шар сказал, не отрываясь от бинокля:

– Надо же, и пацана с собой притащили.

– Серьезно? – оживился Кувалда. – Интересно, на что он ему сдался? Чудит он, по-моему. Крутит чего-то, мутит, а зачем? К чему такие сложности?

– А просто только кошки родятся, – сообщил Шар. – Глянь-ка лучше: машинка работает?

Кувалда завозился, хрустя камнями и шурша одеждой, дотянулся до лежащей поодаль брезентовой сумки и, вынув оттуда, включил небольшой прибор, с виду похожий не то на новомодный наладонный компьютер, не то на давно ставший привычным спутниковый навигатор. Прибор тихонько пискнул, и Шар усмехнулся, заметив быстрый испуганный взгляд, брошенный напарником в сторону часового со снайперской винтовкой. Кувалда больше не благодушествовал и старался не высовываться из укрытия. С его стороны это было очень разумно: в игре, затеянной небезызвестным господином Стрельниковым, как и в любой другой, многое было понарошку, но вот стреляли здесь всерьез, на поражение.

– Отлично работает. Да и с чего ей не работать? – сказал Кувалда и в подтверждение своих слов показал напарнику прибор, на плоском экране которого виднелись знакомые очертания береговой линии и размеренно мигала красная точка, обозначавшая стоящий в бухте корабль – вернее, радиомаяк, который был на этом корабле установлен. – Считай, они у нас в кармане.

Шар тяжело вздохнул и, опустив бинокль, сочувственно посмотрел на Кувалду.