Спасатель

Мотаю головой из стороны в сторону и пытаюсь унять дыхание. Мне чертовски сложно слушать все это и понимать, что он прав. Во всем. Это у меня проблемы с восприятием. Я тоже совершала ошибки. Взять Ментора и Никиаса. Почему он не развернулся и не ушел? Неужели сразу было понятно, что меня насилуют? А ведь он не усомнился. Пришел на помощь.

— Мне изменяли, — тихо говорю, впервые признаваясь в этом мужчине, а не подругам за бутылкой мартини.

Глава 24

Как это произошло?

Я сам не заметил, как произнес больше слов, чем за все знакомство с ней. Поймал плохой азарт и выложил всё, что успело накопиться. Черт, да я устал бегать туда-сюда и собирать незабываемую коллекцию из ее коронных “иди отсюда”! Поэтому завелся. А до этого решил, что в последний раз, реально в последний, без шуток, иду назад и не понимаю, какого черта?

Что я сделал не так?

Хоть убейся, но я не помню за собой ни одного косяка. Ну может в номер лезть без приглашения не стоило, вооружившись акулой и желанием поразить в самое сердечко, но это уголовный косяк, а не мужской. Так что злюсь я на законных правах, только все равно тошно…

После ее признания приглушенным голосом, словно малышка говорит из другой комнаты, далекой и закрытой на замок, я теряюсь и подвисаю, как неисправный комп. Понимаю, что передавил.

Спасатель херов…

Знаешь, как помочь. Молодец. Золотой кубок твой, держи! С ним и спи в обнимку.

Подхожу к своей малышке и крепко обнимаю. А сам думаю, что отлично мы, конечно, познакомились. Обычно спасатели и отдыхающие пересекаются на пляже, но мы с ней нашли момент поинтереснее. Я жарил девку за стенкой, а она пришла с претензией, устав выслушивать чужие охи и вздохи, а я еще и к ней полез, идиот. Хотел поприкалываться, а теперь она как сжатая пружина в моих руках. Думает всякие глупости и переживает.

“Может, переместиться к тебе?”

Что я еще тогда ляпнул?

“Дашь мне?”

В общем, постарался. Вот ее и крутит, и долбает по мозгам. Чувствую, что должен что-то сказать, даже пообещать, наверное… Но боюсь произнести лишнее, она все так остро воспринимает, что иногда кажется, что угодил на минное поле. Еще шаг и рванет, не сегодня, так завтра. Вон, в первую встречу нашутился так, что до сих пор аукается.

— Твой парень был идиотом, — чуть отодвигаюсь от нее и заглядываю в красивое лицо. — Но это не значит, что все такие.

Она смотрит мне в глаза и отвечает легкой улыбкой, а я незаметно выдыхаю, понимая, что вроде не напортачил и сказал, что надо.

— Я вот ни разу не идиот, хотя ты и думаешь по-другому, — поднимаю ладонь и поправляю прядку ее мягких волос. — Хватит меня посылать. Я же здесь, значит хочу быть с тобой, не в каком-то другом номере, а рядом с тобой. Вот он я.

Малышка кивает и тянется ко мне на носочках, я помогаю ей и накрываю пышные губки поцелуем, глубоким и нежным. Она потихоньку оттаивает, забывая прошлое, в котором постарался какой-то мудак, и вспоминает, что сейчас со мной. Я не идеальный, как и говорил ей, и не святой, как признавался сам себе, но я не сделал ей ничего плохого.

И не собираюсь.

— Ты, наверное, устал? — малышка вспоминает ласковый голос и перехватывает мои пальцы, которые нежно поглаживает. — У тебя завтра смена?

— Да, короткая. Но надо выспаться.

— Останешься у меня?

— А с кровати не столкнешь посреди ночи?

— Нет, — она качает головой и смотрит честным взглядом. — Только если задушу в объятиях.

— С этим я справлюсь, — киваю и обхватываю ее за плечи, чтобы развернуть в правильном направлении.

— Как, например?

— А сейчас увидишь, — нависаю над ней и перехожу на грязный шепот, раскатывая слова на языке прямо над ее ушком. — Оттрахаю так, что у тебя руки будут дрожать. И не только руки, малышка.

Подхватываю ее и несу к большой двуспальной кровати, на которую бросаю, и тут же падаю рядом. Малышка оказывается проворнее и забирается на меня за мгновение, ловко и очень тесно оседлав. Она подвигается выше и коленками задирает мою футболку, обжигая горячим прикосновением. Я же пошловато скалюсь и тянусь ладонями к ее шее, чтобы притянуть поближе и провести языком по вздернутым сладким губкам.

— Ты все-таки думаешь, что я устал, — переношу ладонь на ее задницу и задираю платье. — Или любишь сверху?

— Ты слишком много разговариваешь, Алекс. Непростительно много.

— Так на вышке не с кем…

— А трахаться там есть с кем?

— Нету, — отвечаю сквозь смех, замечая ее опасный и чертовски сексуальный взгляд… даже не кошечки, а пантеры.

— Тогда выбирай, что тебе важнее.

Мои пальцы идут дальше и находят полоску ее трусиков, тяну их вниз и прикусываю язык, решая, что красноречивее ответа сложно придумать. Да и говорить резко перехотелось, особенно когда тонкие пальчики малышки опустились на ремень.

Она снова бьет меня током. Не помню, когда испытывал такое, но малышка заводит меня с полоборота. Я ее хочу до скрипа на зубах, как будто не вбивал в матрас час назад, да так, что она протяжно и хрипло постанывала от каждого моего прикосновения. У меня кровь приливает от одних воспоминаний, жарких и возбуждающих, а чувствовать ее на себе — чистое безумие.