Спасатель?!

Вот и получается, что единственный способ заработать денег, это когда маги сами обращаются в общину с какой-то просьбой, и работа слугами на торжественном приеме, одна из самых частых, хотя в последнее время далеко не такая частая как хотелось бы. Зато заработанные нами монеты смогут сильно помочь общине, позволив купить недоступные иными методами магические товары. А уж если повезет устроиться на постоянную, а не разовую работу, но как тут устроишься, если один домовик способен заменить пару десятков даже самых расторопных вейл, и нужны мы, лишь для красоты и статуса.

Наша нынешняя хозяйка, очень милая девочка, по ее поведению сразу было видно, что она относится к нам, как к людям. Не как к равным, мы ведь всего лишь вейлы, а она волшебница, но с уважением и заботой. Одно только избавление от ошейников сразу после ухода гостей чего стоит, и сейчас молодой хозяйке плохо, и я не представляю, что делать и кого звать!

Вот же! Какие только мысли в голову не лезут в критической ситуации, еще бы всю жизнь вспомнила и способы оказания первой помощи, показанные русалками. Точно! На ней ведь корсет, надо снять платье и девочке сразу станет лучше, она же сама об этом просила, но терпела и вместо этого избавила меня от ошейника, а я тут стою как дура!

Упав на колени рядом с малышкой, я зашарила руками, по ее спине в поисках застежки корсета, девочка от моих прикосновений застонала еще сильнее и задрожала всем телом, дыхание у нее было частое, частое.

– Сейчас хозяйка, потерпи немного, – пробормотала я.

Есть, рука нащупала застежку, и верх платья отлетает в сторону. Девочка совершает глубокий судорожный вздох, вздох, прогибая спинку, и судорожными движениями пытается стянуть с себя юбки. Помогаю ей в этом, освобождая малышку от пут, и только тут замечаю приторный мускусный запах. Девочка обеими руками вцепилась себе в пах и застонала с новой силой, а я с изумлением уставилась на ее мокрые бедра. Ей не плохо, а хорошо!

Но как? Она сняла ошейник и моя только пробудившаяся и необузданная сила, копившаяся почти сутки, обрушилась на нее, но ведь она девочка, пусть девушка, но обаяние вейл действует только на мужчин! И что делать мне? Убежать, спрятаться? Но ведь тогда меня обвинят в нападении и попытке очарования, а это Азкабан, для всех! И то, что я не виновата и ничего не хотела никого волновать не будет!

Тогда, тогда надо сделать так, чтоб у нее не возникло претензий! Если мое очарование действует, надо продолжить! Никто и не заподозрит, что я очаровала девочку, и все будут только в плюсе. Я выживу, да еще и смогу заработать денег для общины, а девочка, даже если на нее очарование будет действовать как на мужчин, за оставшиеся до отъезда в Хогвартс две, нет, почти три недели сума сойти не успеет. А что с ней будет потом, меня уже не касается!

Нет, я так не могу! Она же едва переступила порог первого совершеннолетия, и была так добра к нам! От смятения и страха, заполнившего мою голову, я неосознанно трансформировалась, разорвав собственную одежду. Но это несколько прояснило сознание. Первым делом я метнулась к двери, запирая ее на ключ, и для надежности подперев стулом, если меня увидят… Нет, лучше не думать. Потом девочка… Лучше всего мне уйти и тогда она сама придет в себя, но я не могу так поступить, слишком опасно и…

– Нееет! – В ужасе завопила я, поняв, что малышка своими шаловливыми пальчиками сейчас лишит себя девственности, и тогда мне печального конца точно не избежать.

Девочка от одного моего прикосновения стала содрогаться в новых приступах оргазма. Зато совершенно не сопротивлялась и позволила мне завести ее шаловливые ручки за спину и крепко связать их одной из косичек выбившейся из прически.

Маленькая беззащитная девочка, со связанными руками за спиной руками, извивалась и дрожала от прокатывающих по ее хрупкому телу волн удовольствия, буквально истекая любовными соками. От витающего в воздухе аромата ноздри сами собой раздуваются, впитывая манящий, сладкий запах. Такая хрупкая, такая беспомощная девочка, моя когтистая лапа против воли потянулась к ее паху…

Нет! Нельзя, нельзя! Она слишком маленькая! Она девочка! Не думать о пошлостях! Она маленькая девочка, почти вейла, дочь! Точно! Подняв хрупкое маленькое тело, нет, дочь, с пола, я крепко прижала ее к груди, обнимая руками и крыльями. Перебравшись на кровать, стала тихонько покачиваться и напевать колыбельную, как пела мне мама. Очень скоро самовнушение сработало, и я прекратила испускать волны очарования, а прижимающееся ко мне девочка вызывала лишь желание защитить, а не вожделение.

– Спи спокойно дочка, а за свою оплошность я отвечу сама, ты добрая, я верю, что ты не станешь впутывать всю общину, приняв только мою расплату. – Пробормотала я засыпая.

* * *