Спасатель?!

– Это часть Родовых Даров Паркинсонов, неуправляемо, но иногда получается, и я точно знаю…

– А я точно знаю, что родовые дары только после второго совершеннолетия просыпаются! Даже у главы рода! – Уверенно заявила я, хотя в этом правиле бывают маленькие исключения.

Похоже, мои давние подозрения, начавшиеся еще с разговора с Дафной, подтвердились. Пэнси обладает магическим аналогом эмпатии, работающим у нее как дар убеждения, ну а в "критической" ситуации этот дар без контроля наоборот ее подвел и гипертрофированно усилил эффект моей шутки, так что она даже вешаться пошла. Пользы от такого знания не много, но, теперь понимая причину и всю глубину отчаяния собеседницы, я с уверенностью могу сказать, если ее привести в норму, и привязать этот процесс к моей персоне, она никогда не забудет оказанной услуги.

– Ну и что они все, я я..

– И вовсе не ты! Пэнси! Псомотри на меня! Ты из древнего магического Рода! Прекрати ныть! Трудности должны заколять а не ломать настоящих магов. И если ты сама не справляешься мой долг как старшей подруге подставить тебе плечо! Верь мне и иди за мной! И никто не посмеет над тобой смеяться! Я сделаю так, что об этом случае все забудут и даже более того! Обещаю!

– Нимфадора! Но как я, они…

– Как это мои заботы! От тебя требуется только проявлять соответствующее статусу достоинство и уверенность. Ты мне веришь?

– Да… Нимфадора, если ты, ты, да я верю, помоги мне, и я никогда этого не забуду, я обещаю, я у тебя не будет более верной подруги… – Разревелась у меня на плече внезапно обретшая надежду Пэнси.

Это обещание, конечно, никакой магической силы не имеет, но помимо магической есть еще и другая сила, основанная на благодарности долге. И автопрограмировании, на ментально-магическом уровне по принципу "Пока я с Нимфой все хорошо". Так что, думаю, она будет стараться следовать своему обещании. И глядя в эти полные надежды глаза, я со всей уверенностью могу рассчитывать приобрести в их владелице фанатичного и безумно преданного последователя. Очень уж вовремя я объявилась со своим раскаяньем и желанием помочь, ведь вовремя предоставленная возможность выплакаться и поделиться своими тревогами дорогого стоит. А уж слушать и уговаривать я умею, чем и продолжила заниматься, лепя из мягкой глины находящегося в полном раздрае сознания Пэнси то, сто нужно, лепя без всякой магии, смею заметить.

А что касается помощи, там мама, наверняка, уже переговорила по этому поводу с Паркинсонами, и уже готовит признательные показания Уизлей в еще одной жестокой шалости. Что же до Скиттер, то она напишет статью, но в ней будет рассказано о том, как коварные рыжики издеваются над детьми, подстраивая им очень жестокие розыгрыши, что во многом будет оправдывать Пэнси.

Собственно все так и произошло, я, после того как успокоила Паркинсон и довела ее до гостиной, исчезла на некоторое время, "улаживать ее проблемы", а, вернувшись, рассказала, что она сможет прочитать в завтрашней газете. Это чтоб даже мысли о том, что все уладилось само собой, не возникло, и девочка не сомневалась, кто оказал ей помощь, и что в ее бедах на самом деле виноваты Уизли, ох нажили они себе еще одного непримиримого врага!

С началом учебной недели мало что изменилось, разве что комиссия, прихватив с собой Дамблдора, отбыла из Хогвартса, перенеся разборки на более официальную арену. Близнецов так же забрали, переселив в камеры аврората и предъявив обвинения. Чуть позже авроры прибыли и за Маркусом, тут Дамби подсуетился, пытаясь и его приплести к общему делу. Достоверной информации о ходе противостояния достать было трудно, а интересно было всем. Так что я очень быстро стала центром кристаллизации любопытствующих, ведь именно моя мама была председателем комиссии и у кого как не у меня узнавать свежие новости. Я не стала разочаровывать слушателей, в толпу которых затесались даже некоторые преподаватели, и сообщать что маме совершенно некогда, да и по большому счету незачем ставить меня в известность обо всех подробностях. Но у меня была еще Нейгара и Скиттер, вполне справлявшиеся со снабжением меня оперативной информацией.