Спасатель?!

– Пожалуйста… – Просипела она болезненным голосом и я поняла, что не так, ее взгляд был наполнен страданием, Болью! Отшатнувшись в испуге, я разорвала зрительный контакт и увидела причину этой боли, все тело девушки было покрыто кровью и множеством копошащихся и кусающих её жуков, колодки держали надежно, и все что могла несчастная это мелко подрагивать при новых укусах.

– Что вы с ней делаете? Кто вы такие, отпустите меня! – Истерично выкрикнула я, еще дальше отступая от страшной картины.

– Мы исправительная колония для женщин, и отпустим тебя, только когда ты отбудешь свое наказание в полной мере. А она отбывает дополнительное наказание за нарушение режима содержания. – Пояснила вейла, все тем же, уже пугающим, усталым голосом, закрывая дверь. – И если не хочешь оказаться на ее месте, то для начала усвой простое правило, прошлое в прошлом, сейчас ты всего, лишь заключенная, и должна беспрекословно подчиняться охране. Прыгай! – Резко приказала вейла.

И я подпрыгнула.

– Не безнадежна. А теперь хватит тратить мое время, раздевайся, вещи в коробку.

После такой демонстрации желание спорить испарилось, и я стала медленно стягивать с себя одежду, краснея от стыда и стараясь держаться спиной к мужчинам. Оставшись в одном белье, я замерла и сама не знаю, где набралась храбрости.

– Можно они уйдут. – Показавшимся жалким даже мне самой голосом попросила я.

Женщина лишь подняла на меня построжевший взгляд, я выдержала лишь секунду, отвернувшись, и наткнулась на ту самую дверь, в ушах до сих пор стоял ее хриплый стон, по щекам потекли слезы, и я расстегнула лифчик, хлюпая, из-за срывающегося от нервов дыхания стянула трусы, прикрывая себя руками и дрожа всем телом.

– В коробку!

Не в силах совладать со слезами, я собрала свою одежду, и бросила все в коробку у нее на столе, старательно не оборачиваясь, на, казалось поедающих меня взглядом мужчин. Вейла вытащила из ящика стола кожаный ошейник с биркой и защелкнула у меня на шее. Он мгновенно стянулся, а потом слегка ослаб, став почти незаметным.

– Поздравляю, теперь тебя зовут Заключенная номер двести пятнадцать! – Она еще что-то говорила, но этот ошейник, как на собаку, меня доконал. Чувство обиды и тоски переполнило все края, и я ушла глубоко в себя, представляя, что все творящееся просто дурной, дурной сон и ничего более.

Этот отработанный чуть ранее прием с замыканием в себе и механическим выполнением приказов вновь меня спас, и я смогла перенести унизительную процедуру медицинского осмотра, на предмет магических татуировок и внедренных заклинаний, и не снимаемых родовых артефактов, которых у меня и не было. Даже не отреагировала на то, что мой магический потенциал оценили как средне-низкий. Правда при этом я и большую часть инструкций и правил пропускала мимо сознания, но сейчас главное выдержать, а потом все образуется…

– …Распорядок дня у нас простой Подъем в четыре часа, построение, проверка формы, зарядка, завтрак, в пять начинаются полевые работы. Будь старательна, выполнение нормы проверяется раз в месяц, по выращенному урожаю. Невыполненная норма означает, что этот месяц не идет в зачет срока отбывания наказания, а за перевыполнение нормы возможно уменьшение срока, вплоть до четверти от общего. В двенадцать обед, полчаса, после чего продолжение обязательных работ. Полвосьмого, завершение рабочего дня, построение и ужин. – Она замолчала и успокаивающе произнесла. – Не переживай если даже что не запомнишь, то твой ошейник очень удобный артефакт, который будет регламентировать твое поведение, просто слушай его и все. Ну, разве что с восьми до одиннадцати, когда наступает личное время, придется самой думать. Можешь заниматься в казарме, чем пожелаешь, либо записаться на добровольные работы, если чувствуешь, что не выполняешь план, или желаешь заработать на какие-то личные вещи или прочие послабления, но ты должна успеть принять душ привести в порядок форму, иначе последует наказание. А можешь просто торчать в казарме и придаваться неге и безделью, наслаждаясь свободой. Всякие там правозащитники, вроде Уткинсов. – Назвала она одну из фамилий сторонников Дамблдора. – Отчаянно выбивали заключенным права на самоопределение, или что-то в этом роде. Ведь цель исправительной колонии это вернуть заблудшую овечку обратно в общество, а как это сделать, отрывая ее от социальных отношений и заменяя все регламентом и приказами охраны? – Девушка недоуменно пожала плечами, иллюстрируя свои слова. – Вот потому мы теперь и позволяем внутри казармы заключенным жить, свободно выстраивая свои социальные отношения и отдыхая от строгой дисциплины рабочего дня. У тебя будет уникальная возможность решить, что тебе лучше подходит! Ах да, раз в две недели у нас выходной день, и работы только до обеда! Тебе повезло, выходной у нас именно сегодня, так что есть время освоиться. – Закончила она преувеличенно радостно.