Спасалочки (СИ)

— Если бы упала я — ты бы даже не успел меня спасти, ведь я не умею плавать… — Почему-то, это стало первым, что пришло мне на ум.

— Но сейчас была твоя очередь спасать. И ты справилась. Даже если причиной моего падения стали твои сногсшибательные навыки управления. — Он несмело улыбнулся и прижал меня к себе — мокрый, холодный и солёный. Мы оба были мокрыми, холодными и солёными.

— Извини, я не знаю, что нам делать. — Я сказала, как есть. — У нас ни еды, ни воды. На берегу нас ждут. Нам некуда плыть. Мы погибнем здесь. Солнце рано встаёт… Мы сгорим или умрём от обезвоживания, если будем дрейфовать. А если будем плыть — сожжём последнее топливо. Мобильники тут не ловят, а наши документы… — Я похлопала по сумке, что чудом осталась при мне — совершенно бесполезная, ныне она валялась у меня в ногах. Потом похлопала по олеговой барсетке, из которой сквозь боковые швы сочилась вода. — Ты весь вымок, а я оставила паспорт в номере.

— Значит, умрём. Но не сдадимся. Мы не можем сдаться. После всего, что с нами было. После всех этих лет… Свою историю мы написали нашими жизнями. Мы не можем проиграть. Мы уйдём непобеждёнными…

Я ничего не ответила. Его слова казались мне идеалистическим романтическим бредом — снотворным для смертников. Мы сидели так, прижавшись спинами к борту, а боками — друг к другу, ветер высушивал нашу одежду и путал волосы. Ветер навевал сон. Мы не заметили, как уснули в объятьях друг друга.

Нас разбудил гудок — мощный и противный, он дребезжал над морем, забиваясь в уши, в мозг, в самые нервы.

— Это конец, — прошептала я.

— Да, они нас нашли, — отозвался Олег, продирая опухшие глаза.

Не сговариваясь, мы развернулись и, уцепившись пальцами за край борта, тихонько привстали — ровно настолько, чтобы разглядеть преследователей.

Впереди тяжело дрейфовала большая и мощная, полноценная тридцатишестифутовая двухпалубная яхта. На носу стоял человек. Он махал руками и что-то кричал, но ветер скрадывал его слова прежде, чем они успевали достичь наших ушей.

— Рация! — Олег первым сообразил и ринулся к мостику.

— Эй вы, живы? — раздалось оттуда сквозь нещадное шипение, едва он вдарил по кнопке, и витой провод задрожал между его ладонью и приборной панелью.

— К-кто это… — промямлила я, доковыляв до мостика.

— Это я, твой папаша, глупышка ты неблагодарная. — Следуйте за мной. Курс на Фуджейру, оттуда — в Оман. Там у меня знакомый султан… Я уже обо всём договорился — в Мусандаме нас будет ждать помощь.

Олег спешно повернул ключ в зажигании, зарычал мотор, лодка дёрнулась и двинулась вслед за судном, на котором приплыл отец. Олег старался не отставать, внимательно следя за маршрутом, в то время как я, всё ещё не веря в реальность происходящего, озябшими ладонями сжимала рацию.

— Но… как ты узнал, что мы здесь?

— Глонассовский маячок в твоей сумке. Когда ты выторговала вечер в Феррари парке, я подумал, что будет нелишним проявить немного отцовской заботы — всё же здесь Восток, а ты у нас девушка видная, одинокая… Магнит для неприятностей! Вот ведь — как печёнкой чуял!

— Отец! Ты не имеешь права… — Я запнулась. — Но зачем тебе всё это? Зачем полез нас спасать? У тебя будут проблемы — Стельмах этого не простит. Никому из нас не простит.

— Ты втянула меня в эту войнушку, доча. Ещё когда притащила мне на обзор те документы… До сих пор я отсиживался в тылу, но вот, похоже, пришла пора держать отпор на линии фронта. Но, ты знаешь… Я ведь не прочь ввязаться в бой! Я стар, у меня нет будущего, а порох в пороховницах ещё есть… Когда, если не сейчас?

— Спасибо. — Пока я немо шлёпала губами, Олег опередил меня с ответом.

— Говори спасибо ей, ведь это именно из-за неё ты сейчас в такой жопе, да? О тебе я наслышан — ты парень способный, иначе бы Стельмах тебя не пригрел. Но, как я вижу, мальчик вырос и захотел отправиться в свободное плавание? Кто бы знал, что моя дочурка однажды разрушит жизнь хорошему парню… Ну ничего, теперь ты с нами. Вместе как-нибудь прорвёмся. И дадим им всем прикурить!

Мимо проплывали блестящие отели Аджмана — кричащий роскошью Сарай, сдержанный в своём величестве Фэйрмонт, переливающийся, словно хрустальный, Оберой. Мы плыли в неизвестность, доверившись лишь моему отцу и судьбе. Но, если так подумать, довериться им не было такой уж плохой идеей. Ведь, как показала практика, ни отец, ни судьба, меня ещё ни разу не подводили. Я улыбнулась своим мыслям, а Олег улыбнулся мне. И я вдруг почувствовала — это конец. Конец игре — мы выиграли. Мы шагнули в будущее — интересное, опасное и непредсказуемое — но главное, одно на двоих.