Спартак-победитель

Я громко кричу, вызывая на поединок жилистого гладиатора-самнита с глубокой раной на правом бедре. Самнит поворачивается ко мне, оставив своего товарища один на один с израненным юным фракийцем. Хромая, самнит делает два шага мне навстречу. Он держит верхний край своего щита на уровне подбородка, а свой короткий меч прячет за щитом, чтобы я не мог видеть его приготовления для внезапного колющего удара.

Я смело приближаюсь к своему новому противнику, выставив щит перед собой. Тень от козырька шлема и защитная сетка скрывают от меня лицо самнита, но я знаю, что этот хромой гладиатор внимательно следит за каждым моим движением, поскольку он желает победить в этой схватке. И цена этой победы — жизнь: его или моя…

ГЛАВА ПЕРВАЯ РОКОВОЙ ЗВОНОК

Я познакомился с Региной в читальном зале публичной библиотеки. Она тогда училась заочно на психолога и собирала материал для диссертации. Я влюбился в Регину, как мальчишка, сразу и наповал.

Регина внешне была совершенно в моем вкусе. У нее были самые красивые плечи, руки и шея, какие мне когда-либо приходилось видеть, — полные, округлые, изящные и гибкие. Лицо у нее было чуть смуглое, нос прямой и тонкий; когда она улыбалась, то за ее свежими пухлыми губами влажно сверкали два ряда ослепительно-белых зубов. В ее больших прекрасных светло-карих глазах светилась чувственность. Она была довольно высока ростом, вся налитая приятной мужскому глазу полнотой, которая совсем не портила ее, благодаря гибкой талии, подчеркивавшей линию бедер и груди. В ней была непринужденная грация и некая естественная спокойная величавость, которая дается лишь природой.

Наше случайное знакомство как-то сразу и без долгих прелюдий перешло в близкие интимные отношения. Так обычно бывает, когда встречаются родственные по духу люди. И мне поначалу казалось, что мы с Региной идеально подходим друг другу. У нас никогда не бывало ни споров, ни размолвок, благодаря нашей внутренней готовности всегда и во всем идти навстречу друг другу. Перебравшись на мою съемную квартиру, Регина нисколько не нарушила мой упорядоченный хаос, царящий там. Она лишь внесла в этот бытовой хаос элементы практической целесообразности, благодаря своей хозяйственной жилке и привычке видеть во всем логический смысл. Регина была не только очень остроумной собеседницей и изумительной любовницей в постели, она также могла дать очень правильный совет в любом деле, могла подсказать наиболее верный выход из любого затруднения. Мне порой казалось, что в этой очаровательной двадцатичетырехлетней девушке обитает разум умудренной жизненным опытом женщины.

Единственно, что меня настораживало в Регине, это ее довольно резкие суждения о людях богемы и шоу-бизнеса, которых она ненавидела всей душой за их постоянное мелькание на телеэкране и в желтой прессе и которым она неизменно завидовала, видя их богатство и успешность. Регина приехала в Москву из провинции и, подобно многим провинциалкам, начинала свое обустройство в столице с посещения различных кастингов, смотров и творческих конкурсов. Она неплохо пела, умела танцевать, играла на гитаре и фортепьяно. Регине поначалу открывались весьма радужные перспективы от шоу-балета до актрисы мюзикла, но по какой-то причине все это закончилось ничем. В подробности этой истории Регина никогда не вдавалась. Она по натуре была довольно скрытна и замкнута. А я никогда не позволял себе что-то выпытывать у нее, если видел, что ей неприятно об этом говорить.

Не любила Регина рассказывать мне и о своих родителях, как и о периоде своей провинциальной жизни. Прожив с Региной полтора года в одной квартире, я так и не узнал никаких подробностей о ее родителях, кроме того, что они развелись довольно рано; отец Регины был отставной военный, а ее мать преподавала игру на фортепьяно в музыкальной школе. Ни братьев, ни сестер у Регины не было, как не было у нее и близких подруг.

Зато в Москве у Регины имелся довольно широкий круг приятелей и подружек, отношения с которыми она выстраивала по принципу определенной выгоды. Если от человека не было какой-либо практической пользы, то Регина просто не поддерживала с ним отношений. Этот циничный расчет в вопросах дружбы, коего придерживалась Регина, мне очень не нравился в ней.

Иногда я полушутя спрашивал у Регины, мол, какая ей польза от меня, ведь я не богат и не стремлюсь разбогатеть.

«А тебя я просто люблю!» — с неизменной улыбкой отвечала мне Регина, не пряча от меня своих прекрасных глаз.

Со временем Регина стала увлекаться игрой на бильярде. Одна из ее подруг была заядлой любительницей кия, благодаря ей Регина стала по вечерам пропадать в различных клубах, где имелись бильярдные столы. Поскольку в таких заведениях игра идет только на деньги, Регина частенько возвращалась домой, как говорится, без гроша в кармане.