Sparks

Во время Культурной революции Мао еще больше усилил пропаганду, заявив, что эти враги готовят контрреволюцию. В уезде Дао стали распространяться слухи о том, что черные элементы захватили оружие. Правительство уезда решило нанести упреждающий удар и убить их. Когда деревенские чиновники возражали - а во многих частях Китая многие из них были родственниками своих жертв, - высшее руководство направляло "закаленные в боях" отряды убийц, часто бывших преступников и хулиганов, чтобы подтолкнуть местных чиновников к действиям.

Убийства распространялись из городов и поселков со скоростью пешехода. Тан описал это как старомодную моровую язву, разносчики которой распространяются из одного места в другое пешком. В то время транспорт не был развит, а телекоммуникации практически отсутствовали. Распространение чумы зависело от того, что чиновники пешком добирались до места и передавали сообщение. Когда чиновник прибывал с приказом, начинались убийства. После первых смертей местные жители освободились от моральных ограничений и обычно действовали спонтанно, даже в отношении членов семьи.

Это не было чем-то исключительным. В большинстве работ, посвященных Культурной революции, основное внимание уделяется Красной гвардии и насилию в городах. Но все большее число исследований показывает, что геноцидные убийства были широко распространены. Недавние исследования, а также глубокие тематические исследования, как у Тана, показывают, что убийства носили систематический характер, а не были сенсационными единичными случаями. Один из обзоров местных справочников показывает, что в подобных инцидентах погибло от четырехсот тысяч до 1,5 миллиона человек, то есть, возможно, в это время произошло еще сто массовых убийств в уезде Дао.

Чжоу связали и на лягушачьих тележках отвезли на молотильный двор рядом со складом. Там же находились еще тринадцать человек, включая ее мужа, которого схватили днем раньше. Группе было приказано отправиться в поход. В последний момент один из руководителей вспомнил, что у Чжоу и ее мужа дома трое детей. Их собрали и вместе с остальными отправили в пятимильный полуночный поход через горы.

Измученная, группа оказалась на горе Кленовый лес, на том самом месте, где мы сейчас стоим. Из толпы был сформирован самопровозглашенный "Верховный народный суд бедных и средних крестьян", который немедленно вынес смертный приговор всей группе. Взрослых били мотыгой по голове и сбрасывали в известняковую яму. Дети Чжоу плакали, бегали от взрослого к взрослому, обещая быть хорошими. Но взрослые бросали в яму и их.

Некоторые упали на 20 футов вниз, на уступ. Чжоу и один из ее детей приземлились живыми на груду трупов на более высоком карнизе. Услышав их крики и рыдания, банда стала швырять большие камни на уступ, пока он не обрушился, посылая вниз остальных. Каким-то образом все члены семьи поначалу выжили. Но шли дни, и каждый из них умирал, пока Чжоу не осталась последней в яме с тридцатью одним трупом вокруг нее.

Через неделю, когда был отдан приказ прекратить убийства, несколько жителей ее родной деревни ночью пробрались в пещеру и спасли Чжоу. После этого руководство деревни, где она жила, вернуло ее и задумалось о том, чтобы убить. Вместо этого они заперли ее в свинарнике и запретили надзирателям кормить ее. Но несколько отважных жителей деревни подбрасывали по ночам в ее камеру сладкий картофель, и она прожила еще две недели, пока отряд жителей из ее родного города снова не освободил ее.

На следующий день мы навестили Чжоу. После убийств она снова вышла замуж, у нее родилась дочь, которая отказывается говорить с матерью о прошлом. Но в этот день мы застали ее одну и расспросили о тех событиях.

Большинство людей, с которыми мы общались во время нашего визита, сдержанно относились к обсуждению тех дней. Они часто называли их бессмысленными - коммунистическая партия по-прежнему правит Китаем, и эта тема была закрыта. Одна женщина, ставшая жертвой группового изнасилования, совершенного убийцами ее семьи, даже прямо сказала г-ну Тану, что его стремление написать эту историю бессмысленно. Что касается следующего поколения, то они были настроены неоднозначно. Некоторые приветствовали Тана как провозвестника правды, но многие другие хотели забыть прошлое - у них была своя жизнь и надежды на то, что их дети поступят в университет, купят дом или поедут за границу. Страдания как-то удешевляли этот мир новообретенного процветания, напоминая о том, что он был построен на насилии. Мало кто хотел об этом слышать.

Но Чжоу была совсем другой. Ей уже 81 год, но она все еще была стройной и ходила с прямой осанкой, ее лицо было точеным, а глаза запавшими. Она спокойно рассказывала о событиях прошлого. Когда она становилась эмоциональной, мистер Тан нервно отходил в сторону, не желая повторно травмировать ее. Но она настаивала, чтобы другие знали, что произошло.

"Каждый раз, когда я вижу ребенка по телевизору или своих внуков, я думаю о трех драгоценных детях, погибших в пещере. Каждый день я думаю об этом".