Sparks

На Цуй это произвело электрический эффект. Читая их слова спустя полвека после их написания, она поняла, что не одинока в своих мыслях. Другие люди до нее также боролись с ними. Проблемы не были уникальными для одной группы людей или одной эпохи. Они носили системный характер. Вот почему, когда Цуй прочитала труды Линь Чжао, она заявила: "Теперь у нас есть наша генеалогия".

 

Память: Офорты

 

Это гравюры из другого мира: черно-белые ксилографии, на которых изображены мертвые или умирающие мужчины и женщины, маленькие дети, указывающие на правду, печаль, потеря и мир. На одной из гравюр изображены люди, летящие над бесплодным пейзажем. Под ними ребенок грызет ствол дерева. Это души, покидающие землю.

Художественные произведения пытаются запечатлеть реальность, которую мало кто может себе представить, а в наши дни и вовсе мало кто видел. Но художник узнал об этой эпохе из стольких сотен часов общения с очевидцами, что чувствует, как эти истории и сцены впечатались в его душу. Нарисовать их - единственный способ выпустить их на свободу.

Это работы Ху Цзе. Он наиболее известен как подпольный документалист, автодидакт, который снова и снова смотрел классические работы, такие как "Шоа" Клауса Ланцмана, усваивая медленный, терпеливый подход французского режиссера к съемкам Холокоста, позволяя преступникам свободно говорить, пока они не вовлекут себя в это.

Этот же подход он использовал в трех своих самых известных фильмах. Первым из них был "В поисках души Линь Чжао". Он слышал о Лин и был очарован историей любви. Но создание фильма стало для него шокирующим опытом, о чем он рассказал мне однажды днем в своей студии в юго-восточном городе Нанкин. Он родился в 1958 году и был свидетелем почти 20 лет эпохи Мао, но все равно был потрясен.

"Для людей моего поколения в начальной школе мы не узнали об антиправом движении, а в средней школе узнали очень мало. Книги об этом не издавались. Так что антиправое движение или Великий голод - мы ничего не понимали. Когда я познакомился с этим материалом и поговорил с одноклассниками Линь Чжао, они рассказали мне кое-что, и каждый раз я был потрясен и понял, что все, что я знал об истории, было скрыто, что официальная история - полная чушь".

Он закончил фильм в 2004 году после четырех лет съемок. Но показал его лишь узкому кругу друзей, среди которых были режиссер-подпольщик и ученый-феминист Ай Сяомин, издатель самиздатских журналов Дин Дун, кинокритик Цуй Вэйпин, христианский эссеист Юй Цзе и будущий лауреат Нобелевской премии мира Лю Сяобо. Два года спустя он завершил работу над романом "Хотя меня уже нет" о вдовце, чью жену убили ее ученики-подростки в пекинской средней школе. А в 2013 году он закончил работу над "Искрой", продолжением фильма Линь Чжао, в котором рассказывается история журнала.

Ху снял много других фильмов, в том числе несколько с Ай Сяомином, но эти три выделяются своей тщательностью, ясностью и влиянием. Эти фильмы - зернистые и грубые, они почти неизвестны внешнему миру, хотя и были переизданы на международном уровне благодаря дистрибьютору независимого кино dGenerate Films.

В 2010-х годах Ху продолжил сниматься в кино. Он снял фильм о женском трудовом лагере на северо-востоке Китая. А когда я в последний раз разговаривал с ним незадолго до завершения работы над этой книгой, он работал над новым фильмом об экологах.

Но в эти мрачные дни 2010-х и 2020-х годов он также начал создавать картины и гравюры на дереве. Отчасти для того, чтобы финансировать свой кинематограф. Он знает, как коммунистическая партия нападает на людей, получающих иностранное финансирование. Несмотря на то что он почти наверняка мог бы претендовать на престижные иностранные гранты и стипендии, он избегает любого внешнего финансирования, полагаясь на свои побитые камеры и помощь жены. Долгие годы она работала в банке, и ее доход давал им определенную стабильность. Теперь она - его менеджер и помогает организовывать продажи его работ.

Помимо ксилографий, он пишет картины маслом. Некоторые из них - это картины о голоде. Одна из самых шокирующих (воспроизведена в предыдущей главе) - Линь Чжао в "шапочке царя обезьян", призванной помешать ей говорить. Во время серии длинных интервью в Нанкине мы говорили о его работе и о том, как правительство затрудняет его работу. Один из излюбленных приемов - просто звонить интервьюируемым заранее, предупреждая их о том, чтобы они не встречались с ним. Не раз ему приходилось часами ехать за рулем, чтобы обнаружить, что некогда полный энтузиазма интервьюер внезапно "недоступен".