Созвездие Пегаса

      — Это не выход, Ти! — настаивал Кален.

      — У меня просто нет сил, Кален, я сломалась! Я хочу большего, чем просто дружеские поцелуи и обнимашки, я хочу полноценных отношений! Да и ты тоже, сам знаешь, как сложно остыть и держать себя в руках рядом с ней! Не мне тебе рассказывать! Холодный душ только закаляет, я уже моржом стала, в прорубь могу прыгать, как в России.

      — Мы сами позволяли ей так себя вести. Я люблю её, Тери, так же, как и ты. И не виноват, что она выбрала меня, а ты, уезжая, наказываешь всех! Ты моя подруга, чёрт возьми, и я не хочу терять тебя!

      — Ты меня не теряешь, просто сейчас наши пути расходятся, но, возможно, однажды, дороги снова пересекутся. Я люблю вас, но это самый лучший выход для всех, у меня будет время подумать и смириться.

      — И мы тебя любим, Ти, и это неизменно. Я буду скучать и она тоже, — обречённо сказал Кален. И через какое-то время добавил: — Ты же её знаешь, она сломает себя, но не станет звонить и даже спрашивать, поговори с ней, пока не уехала.

      — Я счастлива за вас, Кален, знай это! А Рэйч не поймёт, она уговорит остаться. А ты знаешь, я не смогу ей отказать, не умею.

      Мы стояли, обнявшись, и плакали, а дождь скрывал мои и его слёзы. Уезжать — больно, но сказать «Прощай» в лицо, оказалось ещё больнее. Меня ждало неясное будущее: без этого города, без Рэйчел и Калена, без родителей, которые были удивлены моему решению, но приняли его, понимая, что здесь шансов, действительно жить, у меня нет.

      Решение уехать или сбежать не один месяц крутилось в моей голове, и когда я не увидела больше ни одного выхода, отправила запрос на перевод в университет Авиньона. Спустя три недели, получив одобрение, я, не задумываясь, чтобы не передумать, собрала вещи и купила билет на ближайший поезд. Как только я села в поезд, поняла — дороги назад нет. Спрятавшись от пассажиров за капюшон, я плакала до самого Авиньона. Внутри всё сжималось от душащей боли, хотелось дернуть стоп-кран и вернуться обратно, но что это изменило бы? Только то, что я продолжала бы делать себе больно. Видеть Калена и Рэйчел как пару — стало выше моих сил. И хоть я и радовалась за них, самой легче не становилось. Продержаться я смогла полгода, затем сломалась. Она сделала выбор, он оказался не в мою пользу, хотя я так и не сказала ей о своих чувствах. Мне казалось, она должна сама увидеть, но этого не случилось. Надо уметь принимать поражение, как бы трудно это не было.

      Незнакомый город, новые однокурсники, новая жизнь — легко не будет, но никто и не говорил, что жизнь — это сплошные радости. Что нас не убивает, делает сильнее, ведь так? Не убивает физически — да, но меняет нас навсегда. Хорошо ли это? А что остаётся от нас прежних?

Глава 6. От прошлого не убежать

От прошлого не убежать,

И так его порой страшишься.

Что чувствуешь — перестаёшь дышать,

А сердце прекращает биться.

*****

      Студенческая жизнь закончилась четыре года назад и из общежития пришлось съехать. Мама и папа в честь окончания института с красным дипломом подарили квартиру-студию в тихом районе Авиньона. Студия была небольшая, но уютная и, привыкнув за три года учебы к жизни с кем-то, первое время было тяжело возвращаться в пустой дом, и чаще всего я задерживалась на работе, либо потела в тренажёрном зале. Большой город меняет людей, делая их жестче, эгоистичнее, во всяком случае от меня прошлой не осталось ничего, или было спрятано глубоко внутри меня. Я научилась носить маску и уже не знала, где я настоящая, научилась быть строгой, уверенной, целеустремлённой, жёсткой, порой даже жестокой, этого требовала работа. Для кого-то из подчинённых я была бессердечной стервой, но несмотря на это, моя команда меня уважала.

      Мне не хватало Рэйчел и Калена, с которым первый год мы поддерживали общение, но, в конечном итоге, перестали общаться вовсе. Мы не ругались, но так сложилось, что работа и бытовые моменты жизни вытеснили потребность друг в друге. В разговорах мы никогда не затрагивали Рэйчел, что и для него, и для меня — было трудно. И вот уже семь лет я не слышала о Калене ничего. С Рэйчел мы не виделись восемь лет, я так ни разу и не вернулась в город. Родители, понимая моё решение, сами приезжали в гости и никогда в разговоре не упоминали Рэйч или Калена.

      Больше года ушло на то, чтобы я смирилась с жизнью без Рэйчел. Проснувшись однажды тёплым весенним утром, я поняла, что уже не больно, что я могу дышать, что уже нет слёз. Первое время я миллион раз порывалась позвонить, приехать, отправить сообщение, несколько раз даже садилась в поезд, но выходила на первой же остановке. В итоге решила, что лучше не знать, как она живёт и чем, каждый раз останавливала себя.

      Я быстро поднималась по карьерной лестнице, и хоть в этом росте большую роль сыграло то, что я училась с Митчеллом, старший брат которого является владельцем компании, в которой я работаю — я знала, что связей было бы недостаточно, не знай я свою работу.