Созревшие нивы. Жизнь в Церкви

Многие пользовались от Христа, но не было веры у них в ответ. Симеон еще ничего не видел от Христа, он шел мимо и увидел просто маленького ребенка на руках у его мамы. И он узнает в Нем Мессию, и благословляет Отца, берет на руки младенца Иисуса, произносит свою трепетную молитву предсмертную и уходит умирать без страха.

Эта вера во Христа пришедшего Симеону была дана Духом Святым, а не знаниями, не сопоставлениями пророчеств, не тонким изысканием из сказанного старцами. Можно себе представлять, как некоторым людям дается вера или неверие. Они себе все что-то составляют, сочиняют, плетут, как паук, свои паутины, долго плетут, а потом ветер дунет и все рвется. Плетут опять, плетут, плетут… Опять взяли, тронули и все порвалось — это знание человеческое. А знание Божие видит несомнительное и настоящее и не зависит от внешних условий. Симеон — это человек, который видит перед собой Христа, еще маленького, но истинного Христа.

В Иерусалимском храме было каждый день множество людей, и таких мам с детьми было ежедневно десятки, десятки и десятки, потому что у еврейского народа был только один храм. В синагоге нельзя было ни посвятить младенца Богу, совершив обряд на сороковой день, ни принести священного выкупа — надо было в храм идти.

А сколько людей было в израильском народе? Несколько миллионов как минимум. А сколько детей рождалось каждый день в многомиллионном народе, в котором не было абортов, в котором многодетность воспринималась как Божие благословение, а бездетность — как проклятие? Конечно же, там рождался каждый день не один ребенок, а намного больше.

И, соответственно, каждый день становился сороковым не для одного ребенка, а для многих детей. И все мамы с папами поднимались на ноги, садились на навьюченных животных, на осликов, и ехали, а то и пешком шли в Иерусалимский храм для совершения законного обряда. Приходили туда, платили необходимую сумму денег — пять священных шекелей, приносили жертву, принимали свое дитя обратно из священнических рук, как посвященного Господу, и уходили восвояси.

В Иерусалимском храме никогда не было пусто. Там была постоянная служба. Утренняя жертва курилась на жертвеннике до вечера, вечерняя до утра, постоянно приносились другие жертвы, например — обетные, благодарственные и всякие-всякие. Людей было много постоянно, а в праздники вообще на улице негде было яблоку упасть. Со всего мира съезжались евреи, и в Иерусалиме было не протолкнуться. Там не хватало воды и был заражен воздух от скопления людей, там даже лечь на улице, чтобы поспать ночью, невозможно было из-за многолюдства. Священники приносили столь много жертв, что кровь в святилище доходила до щиколоток. Они ходили босиком и поднимали свои одежды, чтобы не испачкать их кровью жертвенных животных.

Симеон зашел в храм, в котором было полно людей. И он, ведомый Духом Святым, без сомнения, пришел именно к Марии, именно к Ее младенцу. Симеон взял Его на руки и сказал Господу, если говорить сегодняшним языком: «Сегодня, Владыко, ты с миром меня отпускаешь, как Ты сказал, так ты и сделал. Сегодня я дождался и вижу в руках своих Свет во откровение язычников и Славу народа Твоего Израиля».

После этого он благословил Марию и предрек Ей страдания. Она была в недоумении и радости, и в самых разнообразных восторженных чувствах. И он предрек, что душу Ей пронзит оружие, что ребенок сей лежит у Нее на руках на падение и на восстание многих. Что сие дитя будет знаком пререкания и соблазна, что многие о Нем соблазнятся, многие скажут, что это не Он, что не такой Он пришел… Что душу Марии пронзит великая боль. И она пронзила душу Марии в день крестных страданий Господа Иисуса Христа Крестом Голгофским, когда была плоть Христа пробита гвоздями и избита мечами римских солдат. В это время душу Марии пронзало острейшее оружие — страдание за Своего сына. Это все тоже Симеон Ей предрек, потому что это все ему дал сказать Дух Святой. И, произнеся все, что нужно, он пошел умирать.

Говорят, когда умирал Вольтер — известный философ, властитель умов XVIII века, — он метался на подушках и кричал доктору: «Продлите мне жизнь, хотя бы на месяц, потому что я ухожу в ад и я хочу вас всех забрать с собой!» Такие крики раздаются у постели умирающих гордецов и у постели умирающих грешников. Совершенно по-другому умирают праведники, они уходят мирно туда, куда Бог зовет их, и им не страшно умирать, потому что они сделали все и Господь, без сомнения, не забудет их и в вечности.

Христовы чудеса называются знамениями, потому что имеют смысл не в том, что это дела добрые, а в том, что они указывают на нечто большее, — на то, что Христос и есть Бог. Христовы дела знаменуют пришедшее в силе Спасение Божие.