Сознавайтесь, Флетч!

— Как вы помните, с самого начала я предупреждал вас, что мне, возможно, понадобится ваша помощь в розыске и приобретении и других картин.

— Разумеется.

— Не затруднит вас спросить мистера Коуни, нет ли у него еще одной интересующей меня картины.

— То есть вам вновь нужна определенная картина?

— Да. Картина Умберто Боччиони «Красное пространство».

— «Красное пространство»? Вы вновь поставили меня в тупик, мистер Флетчер. От ключевой работы кубизма Пикассо вы переходите к итальянскому футуризму?

— Я знаю.

— Огонь и вода.

— Вернее, вода и огонь, если сохранять вашу последовательность.

— И вновь, как профессионал, я должен предупредить, что мне ничего не известно о существовании такой картины…

— Конечно, конечно.

— С чего вы взяли, что эта картина может принадлежать мистеру Коуни, мистер Флетчер?

— Пусть это останется моей маленькой тайной.

— То есть вы хотите, чтобы я незамедлительно спросил, есть ли у него «Красное пространство»?

— Ну почему незамедлительно. Первым делом скажите ему, что я предлагаю более полумиллиона за Пикассо…

— «Вино…» стоит гораздо дороже.

— Я думаю, и этого предложения достаточно, чтобы затем поинтересоваться второй картиной. Скажите, кто-то, мол, упомянул о ее существовании, и вы хотели бы знать, где она находится.

— Вы толкаете меня на обман?

— Назовем это тактической уловкой, — возразил Флетч. — Мне хочется знать, что он вам скажет.

— Сейчас около восьми часов. Разумеется, по местному времени. Я постараюсь позвонить ему сегодня.

— И перезвоните мне утром?

— Если застану его дома.

— Благодарю вас. Покойной ночи.

ГЛАВА 32

Обеденный стол сверкал хрусталем и серебром. Сильвия притушила свет.

— Усаживайтесь, — она сняла фартук. — Я вас обслужу.

Флетч сел во главе стола. Энди, по указанию Сильвии, справа от него. Себе Сильвия приготовила место напротив Флетча.

Флетч наклонился к Энди.

— У тебя нет ощущения, что тебе семь лет?

— А что нас ожидает?

— Суп!

— Первое блюдо, — возвестила Сильвия, появившись из кухни. — Отличный суп.

В плоских тарелках плавали оплывшие по краям бульонные кубики в собственном жиру, окруженные холодной водой.

— Я так и думал, — вздохнул Флетч. — Вы же дали нам большие ложки.

Попытка раздавить кубик кончиком ложки не удалась. По крепости он не уступал мрамору, из которого высекал свои статуи Микеланджело.

Кубик крутился в воде, как танцор танго. Жир выбрасывал отвратительные щупальца, тянувшиеся к краям тарелки.

— Я подумала, что никому из нас не повредит горячий обед. Вкусный и насыщающий. По рецептам американской кухни.

— Не повредит, — эхом отозвался Флетч.

— Тем более, что Энди здорово проголодалась. Так долго лететь над океаном.

— Да, да.

— Да еще эта ужасная промозглая погода.

— Это точно.

— И горячий суп по-американски весьма кстати.

— Кто ж спорит, — ответил Флетч.

— Вам не понравился мой суп? — Сильвия подошла, чтобы забрать тарелки. — Вы его не доели.

— Он очень долго остывал.

— Она не умеет готовить, — сообщила Энди, когда Сильвия унесла тарелки на кухню. — Это все знают.

— Теперь это не новость и для меня.

— А на второе рыба! — возвестила Сильвия. — Хорошая американская рыба.

На его тарелке лежал кусок холодного консервированного тунца и четверть лимона. Флетч поневоле задумался, а кому досталась четвертая четверть.

— О да. Рыба. Я ее узнал. Как хорошо, что вы убрали голову, Сильвия. Терпеть не могу рыбной головы на тарелке. Разве ты не рада, что она убрала голову, Энди?

— Я рада, что она сама вскрыла банку.

— И правильно, — кивнул Флетч. — Странно, но еще никто не додумался включить в столовый набор консервный нож. Мне представляется, на этом можно заработать немало денег.

На своем конце стола Сильвия сияла, как медный таз.

— Да, вкусно, — Флетч пожевал рыбы.

— Семейный обед, — прокомментировала Сильвия.

— Именно так.

— Мы все вместе, как одна семья.

— Как одна семья. Точно подмечено.

— Если бы только Менти был с нами.

— Вот уж кто знал, как оценить вкус рыбы.

— Бедный Менти.

— И ломтик лимона очень кстати, — похвалил Сильвию Флетч. — Вы сами его резали?

— Они нашли его тело, — вставила Энди.

— Где? — спросил Флетч.

— Что? — переспросила Сильвия.

— На пустыре. Неподалеку от Турина. Позвонили из полиции. Перед самым моим отъездом.

— Они нашли Менти? — Сильвия сразу ей не поверила. — Правда?

— Извините, — Энди поникла головой. — Мне не следовало говорить об этом за столом.

— Ты не испортила нам аппетита, — успокоил ее Флетч.

Сильвия заголосила по-итальянски, в какой-то момент даже перекрестилась вилкой, затем выстрелила в Энди залпом длинных вопросов, на которые та отвечала односложно. Когда же вопросы стали короче, Сильвия перешла на французский — язык логики. Ответы Энди, учившейся в Швейцарии, на французском стали еще короче.

Бормоча что-то по-португальски, Сильвия унесла тарелки из-под рыбы на кухню.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — подал голос Флетч.

— Из полиции позвонили, когда я уже уезжала. Они нашли тело в неглубокой могиле, вырытой на пустыре у самого Турина.

— Они уверены, что это твой отец?

— Его возраст, его рост, его вес. Они уверены. Смерть наступила примерно три недели назад.

— Понятно.