Сознание и цивилизация

Но давайте напоследок спустимся снова на грешную землю и обратимся к тому, что всех сейчас непосредственно заботит. Классический вопрос русской культуры: что делать?.. В чем сегодня должна заключаться культурно-созидательная работа — не только в рамках внутреннего "духостроительства" и интеллектуального очищения, но и в зримых социальных формах?

— По-моему, единственное наше спасение — высвобождение свободных социальных сил. Таких, которые рождаются и сцепляются друг с другом, минуя обязательное государственное опосредование. Притом — сил самых разных: от Общества филателистов до Союза театральных деятелей. Надо понять, как важно умение людей данной культуры жить в условиях такой артикуляции общества, когда рядом с тобой существует множество самостоятельных образований, жизнеспособных самих по себе, которыми государство сознательно решило не "управлять". Только тогда может высвободиться из-под спуда способность к самоорганизации и развитию, — а в этом и есть основное свойство жизни…

Закончим еще одной вашей цитатой: "Люди реально, на деле начинают мыслить иначе — еще до того, как они выработали об этом какую-либо философию…"

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО [1989]

Итак, каково в наши дни быть профессором в Советском Союзе?

Я не слишком много преподаю. В Советском Союзе преподавательская и исследовательская деятельности строго разведены.

Вы хотели бы больше преподавать?

Нет, не при тех условиях, что существуют сейчас. Знание марксистско-ленинской философии требуется от каждого университетского студента и нужна целая армия профессоров, чтобы такому требованию удовлетворить. Если бы я был профессором, я стал бы частью этой армии, а это мне не особенно интересно. Исследование дает больше сил и свободы.

Где Вы получили университетский диплом?

В Московском университете. Это было ошибкой. Мне следовало бы учиться в Грузии.

Почему это было ошибкой?

Потому что не было ни одного человека, который мог бы научить меня там чему-нибудь, что я хотел знать. Мне пришлось учиться самому. Так что я сам себя обучил английскому, немецкому, а позже французскому и проводил большую часть времени за чтением в библиотеках.

Кого Вы читали?

Многое из современной философии, но больше всего классических философов. Платон, Декарт и Кант — мои любимые философы.

Разве этих классиков не преподавали в Москве?

Только в чрезвычайно усеченной форме и в основном, чтобы опровергнуть их как мыслителей-декадентов. Важно помнить, что я был студентом в конце сороковых. У власти все еще был Сталин и на это время пришелся самый пик кампании против "космополитов".

Как Вы опишите себя как философа?

В традиционных понятиях меня бы следовало назвать метафизиком.

Вас также объявляют политическим философом.

В традиционных понятиях довольно естественно переходить от метафизики к политической философии. Платон и Кант — тому примеры.

В чем ваш основной философский интерес?

Исследование сознания и символических структур сознания.

Как случилось, что Вы заинтересовались философией?

В ходе самой жизни. Из-за чувства одиночества — точно я явился сюда с другой планеты, и теперь меня все удивляет. В какой-то момент жизни, довольно рано, нас всех, я думаю, посещает такое чувство, будто бы мы выпали из нормального, — ты будто бы видишь все иначе. Вещи, происходящие для других сами собой, для тебя сами собой не происходят. Жизнь наполняется знаками, которые надо интерпретировать. На большинство из этих знаков мы просто не обращаем внимания. О некоторых же мы надолго задумываемся. Тогда мы становимся философами. Тогда знаки начинают придавать смысл событиям.

Как рано это с вами произошло?