Созидатель

Л.: Кто же добровольно захочет сидеть взаперти и почти все время заставлять себя заниматься какой-то работой? По какой-то причине ты стал у них подопытным, и вот сегодня я наконец спрашиваю тебя: в чем причина? Это за долги?

А.: Нет у меня ни перед кем долгов. Все мое нынешнее положение обусловлено непростым стечением обстоятельств. Часть этих обстоятельств – внутри меня. Однако пока моей жизни ничто не угрожает, все нормально. Не вижу, почему мой образ жизни должен вызывать смущение.

Л.: Но что-то же должно стимулировать тебя продолжать работу? Угрозы или обещание хорошего поощрения.

А.: Сейчас я могу творить свободно. Это и есть стимул продолжать работу.

Л.: А это не похоже на безумие? Твоя свобода – избавление от зависимости от окружающего мира. А почему ты избавляешься от этой зависимости? Не вследствие ли какого расстройства ума, по причине которого ты не можешь нормально взаимодействовать с окружающим миром? Вот со мной ты ни разу не заговорил за все время, пока я приношу тебе еду и меняю постельное белье. Это свобода? Это отчуждение какое-то.

А.: Получается, ты называешь свободой только такую свободу, которая сочетается с социальной адаптируемостью человека. Кого ты тогда считаешь свободным человеком?

Л.: Вот мои хозяева вполне свободные люди. Могут покупать себе жилье где угодно и отдыхать где угодно. И никакого конфликта с окружающим миром.

А.: И какое жилье они покупают, в каких местах предпочитают отдыхать? Я думаю, они покупают элитное жилье и опять-таки в элитных местах отдыхают. Они полностью зависимы от стремления день ото дня подчеркивать свой высокий статус. Они будут плохо чувствовать себя, если однажды совершат просчет – купят квартиру или автомобиль, которые окажутся хуже, чем у кого-то, кто находится на той же социальной ступени, что и они. Где в этом свобода?

Л.: Какое плохо себя чувствовать? Это для них сродни шалости. Откуда у них может возникнуть мысль ой, мы не тот дом купили? Захотят – тут же другой купят.

А.: Не думаю, что все так просто. Они должны с большой опаской относиться к любым необязательным потерям денег и времени, иначе не занимали бы позиции, которые занимают. Вообще, если они перестанут оценивать себя и свои поступки с точки зрения соответствия элите, это тоже будет побег от зависимости от окружающего мира – их собственная разновидность такого побега. Они видят свою социальную адаптируемость совсем не такой, какой ее видят среднестатистические люди. Естественно, критерии этой адаптируемости куда жестче у богатого человека, чем у среднестатистического. Любой богатый будет считать своим поражением в жизни, если однажды перестанет соответствовать этим критериям. Это будет означать, что он спустился вниз по социальной лестнице. Возможно, он все равно будет поддерживать отношения с друзьями, крутить романы, воспитывать своих и чужих детей, но если перестанет при этом служить идеалам, которым приучился служить в предыдущие годы, для него это будет вид отчуждения.

Л.: Они – служить чему-то? Как о таком можно заикаться? Они не служат никому и ничему, кроме себя.

А.: Служить не в том смысле, что работать на кого-то. Зеленый сигнал светофора служит людям оповещением, что можно двигаться дальше. Люди с особенными способностями и вдобавок вписавшиеся в систему – а богатые люди, как правило, таковыми и являются – играют одну из системообразующих ролей в обществе. Правда, далеко не всегда большой капитал сосредоточен в руках именно тех людей, которые лучше всего могут им распорядиться для общего блага. Трудно ожидать, что один и тот же человек сможет совместить роль первоклассного охотника и роль первоклассного строителя. Но вернемся к теме нашего обсуждения. Чем больший капитал может собраться в руках одного человека, тем большим целям этот капитал может служить. Какой была бы польза от того, что в нашем обществе присутствовали бы, пусть в большом количестве, только умеренно, но не баснословно богатые люди? Большой пользы из этого точно нельзя было бы извлечь. Такое положение вещей наложило бы ограничение на крупные производства и строительство, на обширные инициативы. А государство само по себе не расположено осуществлять весь набор инициатив, необходимых для развития общества. Не надо думать, что, если люди стали бы объединять капиталы для достижения больших целей, это приняло бы массовый и, значит, решающий для цивилизации характер. Поэтому трудно переоценить роль людей, которые владеют крупными капиталами. Вдобавок такие люди всегда являются ориентиром для других людей с подобными жизненными устремлениями, но пока не достигшими реального успеха. Существование богатых людей служит поддержанию и развитию цивилизации. Их стремление удовлетворять личные интересы приводит к общему движению человечества.