Созидающий башню

– Вот и не суй нос в мои дела, сосредоточься на своём предназначении,– огрызнулась ведьма, правда, без прежней страсти. – Так что это за парень, которого эта тётка собирается у меня отбить?

– Вы пока с ним не встретились,– голос Тени прозвучал непривычно неуверенно, словно она сомневалась в своих словах. – Странно, я не могу его рассмотреть целиком, только отдельные детали, словно он отражается в мелких зеркальных осколках.

– Ну если я его не знаю, так и горевать не о чем,– отрезала Нарьяна. – Хотя, может быть, имеет смысл навестить эту твою дамочку, так сказать, в профилактических целях,– она задумчиво подняла глаза к потолку. – Что думаешь, защитница?

– Ты не сможешь причинить ей вред,– тут же всполошилась Тень,– по крайней мере, не сейчас. Она находится под такой защитой, что лучше тебе туда не соваться.

– Ого, да у нас сложилась патовая ситуация,– ведьма прищёлкнула языком,– история становится интересней с каждой минутой. Магическая защита, говоришь?

– Нет, всё гораздо хуже,– Тень перешла на заговорщицкий шёпот,– её охраняет бог.

Некоторое время Нарьяна недоумённо пялилась на своё отражение в чаше, а потом громко рассмеялась. Она хохотала как подорванная, а смущённая такой неадекватной реакцией Тень обиженно кусала губы, не понимая, как остановить этот приступ истерического смеха. Впрочем, вскоре ведьме надоело потешаться над непутёвой защитницей и она затихла, утирая выступившие слёзы.

– Всё-таки хорошо, что я от тебя избавилась,– заявила Нарьяна. – Даже не представляю, как бы я смогла заниматься своим ремеслом, если бы в моей голове болтался весь этот мусор. Ну и как мне относиться к твоим предупреждениям, Тень, когда ты пребываешь в таком неадеквате?

– А что я такого сказала? – изображение в чаше опять покрылось рябью, так что стало трудно определить, какие эмоции отразились на лице Тени, но голос её прозвучал неуверенно.

– Богов не существует, тупая ты курица,– неприязненно бросила ведьма.

– Ты ещё будешь просить прощения за курицу,– Тень злобно сверкнула глазами. – Если ты чего-то не знаешь, это ещё не значит, что этого не существует.

– Я знаю всё,– самоуверенно заявила Нарьяна,– и тебе придётся поумерить свою фантазию, если не хочешь, чтобы я тебя развоплотила за ненадобностью.

На этом сеанс связи с потусторонними силами закончился. Ведьма выудила из чаши серебряный амулет и нацепила его на цепочку, болтавшуюся у неё на шее. Судя по скепсису, что легко читался в её взгляде, Нарьяну не слишком обеспокоило предупреждение Тени, она была слишком уверена в своих силах, чтобы всерьёз думать об угрозе со стороны какой-то обыкновенной женщины.

Глава 1

Рука судорожно сжала серебряный кругляшок, покрытый странными рунами, Мартин прикрыл глаза и на несколько секунд задержал дыхание, настраиваясь на хозяина медальона. Вообще-то, задержка дыхания не входила в список обязательных ритуалов трансгрессии, на что ему не раз указывал учитель, но Мартин никак не мог отделаться от этой дурной привычки. В его сознании намертво засел паттерн действий, которые он проделывал, когда в самый первый раз спонтанно осуществил мгновенное перемещение. Мартину тогда было около трёх лет, и о том первом опыте он, естественно, не помнил, но до сих пор продолжал его воспроизводить как заезженная пластинка. В ученики к Атан-кею он попал уже в сознательном возрасте, к тому времени ошибка успела прорасти корнями в его мозгу, и учитель не стал тратить время на исправление этого, в сущности, незначительного недочёта. Так всё и осталось.

Впервые Мартин увидел этот серебряный медальон с рунами всего год назад, когда он неожиданно для себя самого выбил десятку в стрельбе из пистолета и так спешил поделиться своим успехом с мамой, что ворвался в её комнату, забыв постучаться. Помнится, его сразу озадачило, как мама смотрела на своё тайное сокровище, словно чего-то ждала от этих загадочных рун. А ещё Мартин заметил в глазах мамы боль, но не острую, а застарелую, привычную, на которую уже перестаёшь обращать внимание, принимая её как данность. При появлении сына Кира сразу спрятала медальон в шкатулку, которую хранила на тумбочке рядом с кроватью, и посмотрела на невежу со смесью осуждения и смущения. В тот момент Мартин не осмелился приставать к матери с расспросами, поскольку был слегка ошарашен её необычной реакцией, однако спустя пару недель его любопытство достигло такого накала, что заинтригованный подросток не выдержал.

– Мамуль, а что это за медальон у тебя в шкатулке? – Мартин состроил умильную физиономию, которая, казалось, могла растрогать даже мраморную статую. Однако Кира, которая всегда вела себя с сыном подчёркнуто спокойно и доброжелательно, в этом вопросе оказалась холоднее мрамора.

– Это не твоё дело,– грубо отшила она сына,– не нужно считать, что если ты учишься у Творца, то тебе разрешено совать свой любопытный нос в дела взрослых.

– А можно я его поношу? – отповедь нисколько не охладила исследовательский пыл будущего Творца. – Это украшение слишком простенькое для женщины, а мне будет в самый раз.