Чеченцы преодолели злопамятство после двух компаний. Прекратили свои криминальные гастроли. Перестали танцевать лезгинку в русских городах и устраивать там стрельбу и поножовщину. Превратили свою республику в самый безопасный для туристов регион. Можно сколько угодно подозревать их в происхождении их бюджетных средств. Но их трудно упрекнуть, что эти средства тратятся на роскошь чеченской элиты. Достойно живет весь их народ.
В Чечне нет бедности. Там самое низкое в РФ число разводов. Там нет (за ненадобностью) детских домов и домов престарелых. Там один из самых низких показателей смертности, обусловленных всеобщим игнорированием алкоголя. Автоинспекция не фиксирует там бегств с места аварий. Там нет понятия «самовольная свалка». Там самая чистая в РФ окружающая среда и самая красивая эстетика городской и сельской (аульной) жизни.
Там редко встретишь мужчину с двойным подбородком и выпирающим животом. Там целомудренные девушки, верные жены и образцовые матери. Чеченец может говорить по-русски с легким акцентом, но, как правило, это грамотная литературная речь.
Наконец, там самое морально безупречное телевидение.
Один из постоянных гостей федерального канала, которого называют профессором, может на полном серьезе поучать аудиторию: «Надо научиться говорить правду. Приврать можно, но врать нельзя».
Подобных профессоров не осознающих, что они говорят, на чеченском телевидении нет. Здесь идут программы, развивающие ораторское искусство, историческую грамотность, политическую компетентность, вызывающие любование национальным этикетом и культурой. И здесь не показывают низкопробных. сериалов
Рамзан Кадыров сделал то, что два века назад не дали сделать Николаю Пирогову — воспитал тысячи
Но началось это воспитание, похоже, с того, что Рамзан Кадыров признал сам и убедил признаться в этом других, что был не прав в своем участии в мятеже. Сегодня для рядового человека, а политика в особенности, самый трудный, почти невозможный поступок — признать свои ошибки, заблуждения, неправоту. А ведь именно с этого и начинается преображение человека. Нашим бы большим политикам каким-то чудодейственным способом пересадить эту способность — говорить правду, всю правду и только правду.
И еще раз о патриотизме
В 1943-м году в СССР была издана тоненькая брошюра со стихами о Родине. Власть разрешала советским людям любовь к «родному пепелищу, отеческим гробам». Приведем здесь некоторые стихи из этой брошюры и добавим к ним несколько прозаических цитат на эту возвышенную тему.
Николай Карамзин:
В чьих жилах льется кровь героев;
Кто сердцем муж, кто духом Росс:
Тот презирает негу, роскошь, праздность,
Забавы, радость слабых душ!
Туда, где знамя брани веет,
Туда, где ром войны гремит, -
Где воздух стонет, солнце меркнет,
Земля дымится и дрожит;
Где жизнь бледнеет и трепещет;
Где злобы, клятвы, ада дщерь, -
Где смерть с улыбкой пожирает
Тьмы жертв, и кровь их жадно пьет, -
Туда спеши, о, сын России!
Разить бесчисленных врагов!
«Любовь к отечеству может быть
Человек любит место своего рождения и воспитания. Сия привязанность…и должна быть названа
С кем мы росли и живем, к тем и привыкаем. Сия любовь к согражданам и есть вторая, моральная любовь к отечеству.
Но физическая и нравственная привязанность к отечеству не составляют еще той великой добродетели, которой славились греки и римляне. Патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях.
Я не смею думать, что у нас в России немного патриотов; но мне кажется, что мы излишне
Мы не имеем нужды прибегать к басням и выдумкам подобно грекам и римлянам, чтобы возвысить наше происхождение… Римская империя узнала, что есть славяне, когда они пришли и разбили ее легионы».
Кондратий Рылеев:
Мне не любовь теперь нужна,
Занятья нужны мне иные,
Отрадна мне одна война,
Одни тревоги боевые.
Я ль буду в роковое время
Позорить гражданина сан,
И подражать тебе, изнеженное племя
Переродившихся славян?
Нет, не способен я в объятьях сладострастья
В постыдной праздности влачить свой век младой!
Александр Пушкин:
Настали времена другие:
Исчезни, краткий наш позор!
Благослови Москву, Россия!
Война по гроб — наш договор.