Сожженные мосты

2. Тот кто не кормит свою элиту — кормит чужую. Здесь я немного раскрою над тем, над чем я работаю и как я работаю. Для меня, если я пишу о каком-то мире главное — сложить в голове картинку и понять приводные ремни, какие приводят в действие этот мир. Так вот — сейчас я пытаюсь понять СССР времен Ленина — Сталина. И хочу рассказать вам мое видение этого мира, чтобы вы поняли — какой выбор сделали наши деды в семнадцатом.

Первым умер Ленин. Он умер, успев понять, что его дело безнадежно, его утопические мечтания — невозможно претворить в жизнь. Символом этого стал НЭП как программа превращения СССР в буржуазное государство, превращения снизу. Ленину повезло умереть своей смертью, но ее подтолкнули выстрелы на заводе Михельсона. Так расплатились с Лениным его соратнички по партийной борьбе, в частности Бухарин. Теперь про Сталина. Сейчас ходит версия о том, что Сталин то ли не знал про репрессии, то ли это вообще не он инициировал их, а секретари крайкомов. Все это ерунда, именно Сталин спланировал и запустил механизм репрессий. Сделал он это потому, что ждал войны. Тогда еще не было понятно, удастся ли договориться с Германией, подписать пакт Молотова — Риббентроппа (в самом этом пакте ничего плохого нет, это защита интересов страны) — и можно было ждать войны в любой день. Англия и Франция толкали на Восток Германию но могли напасть и сами под подходящим предлогом. При этом — Сталин понимал, что в стране есть огромное количество врагов. В аппарате полно троцкистов и старых большевиков (они реально были, это не миф). Деревню — он раскулачил, поселив ненависть и к ней, пусть его ненавидело не большинство — но в условиях войны хватит и меньшинства. В стране были старые специалисты, ненавидевшие режим и ждавшие удобного момента, наконец были просто уголовники. Сталин понимал, что цена отказа от компромисса с «поверженными классами» в семнадцатом такова, что во время войны все эти люди ударят власти большевиков в спину. Поэтому — он и решил избавиться от этих людей или по крайней мере их части, чтобы поселить в других страх. Это преступное решение — но его по крайней мере можно понять. Но дальше произошло то, чего Сталин никак не ожидал. Враги — реальные враги — сидели и в НКВД и в армии.