Сожженные мосты

Одной из моих привычек, выработанных в Белфасте, было всегда иметь при себе приличную сумму денег. Обязательно наличными, потому что любые электронные транзакции очень легко отследить. Жизнь под прикрытием — это жизнь, при которой в любой момент может получиться, что придется скрываться в том, что есть на тебе и с тем, что есть при тебе. Эта привычка осталась у меня и по сей день.

А посему, араба-таксиста я вдохновил на подвиг очень просто — пятидесятирублевой бумажкой. Такую сумму таксисты зарабатывают за целый день.

— Говори куда ехать.

Руфь назвала район Аш Шулах, и у меня немного отлегло от сердца. Для того, чтобы добраться туда не нужно было пересекать Тигр по мостам — а мосты это первое, что перекроют при террористическом акте.

— Поехали! Быстрее!

Араб кивнул и развернул машину так, что у меня в жилах кровь застыла. В Российской империи самые наглые водители живут в Москве — это если не считать востока. На Востоке большинство просто не обращает внимания ни на светофоры ни на знаки — правит машиной как верблюдом и стремится втиснуться в каждую щелку, даже рискуя свернуть себе шею.

— Что там произошло?

Руфь повернулась ко мне.

— Не знаю. Я правда не знаю. Я должна была только подойти к тебе и познакомиться и все — клянусь.

— Мой друг — поросенок. Ты его хорошо знаешь?

— Да.

Из этого «да» можно было сделать любые выводы. Насколько я помню Голицына — он не пропускал ни одной юбки, участие понравившейся ему дамы в опасной террористической организации не заставило бы его дать задний ход. Интересно — кто кем манипулирует в той связке — она им или он ею?

— Ты давно его знаешь?

— Три года.

Довольно давно.

— Он помогает вам?

— Нет. Мы помогаем друг другу.

Без обид — но имея дело с евреями я бы не стал так говорить. Из всех народов евреи лучше всех умеют переворачивать складывающуюся ситуацию в свою пользу…

Проскочили! — наше такси проскочило в числе последних через развязку с шоссе Абу Грейб, там уже стоял бронеавтомобиль и еще одна машина. Обернувшись, я увидел, как казаки и полицейские перекрывают движение.

Запираем конюшню, когда все лошади уже разбежались…

— Включите радио — сказал я водителю, встретившись с ним взглядом.

На новостную программу одной из местных FM станций попали почти сразу.

И мы прерываем передачи для экстренного сообщения. Буквально пятнадцать минут назад мощный взрыв прогремел у отеля Гарун-Аль-Рашид в районе Аль-Кадисиии. Работающие на месте происшествия корреспонденты сообщают, что место взрыва оцеплено полицейскими и казачьими частями, идет эвакуация из отеля и прилегающих к нему зданий. Точное число пострадавших от террористической атаки неизвестно, но речь может идти как минимум о десяти погибших. Полицеймейстер города Багдад, господин Ибрагим аль-Бакр обратился к жителям Багдада с просьбой воздержаться в ближайшие дни от посещения мест массового скопления людей.

Водитель что-то затараторил на арабском.

— Он боится, что мы террористы и у него будут неприятности с полицией — перевела Руфь.

Делать нечего — пришлось расстаться еще с одной пятидесятирублевой купюрой. Чтоб я так зарабатывал!

* * *

Таксист высадил нас на улице Москвы — так называлась улица, идущая параллельно шоссе Абу-Грейб, на мосту, идущему через небольшой, мелководный, заключенный в бетонные берега канал, отделяющий район Аш Шулах от района Шах Хамид. Избавившись от нас, таксист рванул с места там, как будто за ним гнались джинны.

Улица — оживленная, чуть заморенная утренней жарой. Зеленые изгороди, чистые тротуары, беззастенчиво показывающие на нас пальцами дети, детский смех из канала — в такую жару проложенные во многих районах города каналы для местной пацаны одно только спасение.

— Куда дальше?

Теперь уже Руфь взяла меня за руку и решительно потащила за собой.

— Подожди… мы не туда идем… нам надо через мост.

— Ты думаешь, я совсем с ума сошла, чтобы называть таксисту, половина из которых стучит полиции, настоящий адрес?!

И вправду…