Сожженные мосты

Так, забыв про желание посетить отца, граф Ежи прошел за девушкой мимо здания штаба Виленского военного округа, нырнул под мост — там было продолжение набережной. И, когда впереди закрякала сирена, оповещающая о проезде особо важной персоны, а девушка резко ускорила шаг, перейдя почти на бег, он понял, что пора вмешаться.

Девушка была спортивной, тренированной — но с поручиком русской лейб-гвардии ей, конечно, было не тягаться. В несколько скачков граф Ежи нагнал девушку, обхватил ее так чтобы блокировать ей руки и с возгласом «Пшепрашем, пани»[31] увлек ее в темноту, к гигантским, упирающимся в берег опорам моста…

В следующий миг у графа посыпались искры из глаз — девушка молча и с недюжинной силой врезала ему коленом промеж ног, да так что граф еле на ногах устоял.

— Ах ты курва! — в этот момент кроме этого нелицеприятного выражения больше графу ничего не пришло на ум.

— Москаль, пся крев![32] — прошипела девушка.

Графу ничего не оставалось, как применить удушающий прием, девушка слабо трепыхнулась, но почти сразу обмякла. Женщина, даже очень хорошо тренированная в рукопашном бою против мужчины не выстоит…

Придерживая ослабевшую, полузадушенную даму одной рукой, граф быстро обшарил сумочку. И нашел то, чего он и опасался найти — автомат «Инграм» М-11 под патрон девять-курц с длинной обоймой и две новейшие осколочные гранаты.

Ежи, не суйся…

Усилием воли граф подавил слабый глас разума, как это делал почти всегда. Как и многие поляки при принятии решения граф в первую очередь советовался со своим сердцем, а с головой частенько и вовсе забывал посоветоваться…

— Бастард[33]! — девушка довольно быстро пришла в себя.

— Граф Ежи Комаровский, к вашим услугам! — отойдя на пару метров, и держа сумочку в руках, поклонился граф. Им начало овладевать то самое злобно-веселое настроение, под которым совершают разные безумства.

— Эй, ты! Оставь пани в покое, а не то кишки выпустим!

Граф Комаровский резко обернулся. Двое, с ножами, оба молодые и видно что оба — не бандиты. Просто пытаются сойти под бандитов и спасти безнадежно проигранную партию. Ну, хорошо — поиграем!

Граф Ежи резко размахнулся — и забросил сумочку вместе с гранатами и автоматом в Вислу. Затем осторожно двинулся вперед.

— Бегите! — резко сказал он по-русски — и в этот момент бандиты бросились на него. Как он и рассчитывал — русская речь сорвала их с места.

Возможно, будь он простым полициянтом или офицером местной безпеки[34] — и лежать бы ему под этим мостом с выпущенными кишками и перерезанным горлом. Но в русской армии всем, даже младшим чинам, давали САМБО и САКОНБ[35], а желающим вместо простонародного САМБО — Сават. Несмотря на то, что время рукопашных схваток и холодного оружия давно кануло в прошлое — знать это считалось нужным.

И поэтому граф в нужный момент резко ушел влево, пропуская мимо себя нож, подножкой сбил с ног одного и оказался лицом к лицу со вторым. Тот сделал бестолковый выпад вперед, провалившись всем телом — граф поймал вооруженную ножом руку, захватил ее и прижал к телу, а правой рукой нанес прямой удар по сонной, мгновенно выбивший сознание из бестолкового противника. Отпустил, развернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со вторым — но тот, бросив нож, уже улепетывал со всех ног из-под моста…

Девушка молча ждала, она даже не пыталась убежать. Только сейчас, чуть отойдя от горячки рукопашной схватки граф понял, насколько она красива. Такие совершенные создания рождались только в аристократических семьях — и даже родинка на щеке была всего лишь еще одной гранью очарования.

— Пойдем! — было не до политесов, граф просто схватил ее за руку и бесцеремонно потащил за собой. Она подчинилась, и даже не попыталась сопротивляться. Так, полуведя, полутаща ее, граф дошел до оставленной им машине, слава Деве Марии, она все еще стояла на месте и даже без подсунутой за стекло квитанции штрафа за неправильную парковку. Припавший к земле хищный итальянский стальной зверь приглашающе мигнул фарами.

— Хорошо москали платят за предательство…

— Неплохо — согласился граф Комаровский — ты еще моего дома не видела. Тоже москали за предательство подарили. Садись!

Лихо стартанув с места, граф вывернул на Зигмунта Слонимского, потом, с нарушением правил ушел на широкую, забитую машинами Маршалковскую. Пусть его лежал в один из тихих варшавских уголков — парк Императора Александра Пятого, разбитый на деньги его Величества рядом с ботаническим садом. Там можно было спокойно поговорить, без назойливого внимания любопытной публики.

Найдя место для парковки граф как всегда лихо заправил туда свою машину, прижав недовольно взвизгнувший тормоз в последний момент. Изумительно крешендо восьмицилиндрового итальянского форсированного мотора оборвалось на полуслове.

Девушка просто сидела и смотрела перед собой. Казалось, ей было все равно, что с ней будет, какова будет ее судьба.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? — спросил граф.

Девушка не ответила.

— Кто дал тебе автомат и гранаты? Ты что, собиралась стрелять?