Сожженные мосты

Того же, что на самом деле задумал Хосейни никто не мог даже предположить. Это был первый ход в длиной, бесконечно длинной интриге. Государство со слабой армией никем не воспринимается как опасное, способное чему-либо угрожать. И напрасно. Потому что армию можно назвать и по-другому — суть ее от этого не изменится.

Немалые деньги и силы были перенаправлены с финансирования армии, способной бороться с врагом внешним на армию, способную бороться с врагом внутренним. Народ — вот главная опасность для шаха!

Безопасность шаха обеспечивали сразу несколько структур. Жандармерия — по сути та же армия, только без тяжелого вооружения и обращенная против своего народа. Обычная полиция. САВАК — Министерство государственной безопасности, тайная полиция. Наконец отобранная, преданная лично шаху Гвардия Бессмертных, подготовленная по нормативам спецвойск. И все это было направлено против персов. И против политических противников.

Сам пришедший к власти в результате государственного переворота, новый шах был настоящим параноиком в вопросах обеспечения собственной безопасности. Переворота, покушения, вооруженного мятежа он боялся смертельно. И возможно, поэтому он был до сих пор жив.

Все офицеры армии, гвардии и жандармерии были разделены на тройки, в обязанности каждого входило следить за другими членами своей тройки. Если один из них участвовал в подготовке переворота или покушения — казнили всех троих. К каждому офицеру иногда подходили и предлагали совершить покушение или поучаствовать в мятеже. Тот, кому это предложили, обязан был в тот же день донести. Кто не донес — исчезал бесследно. В стране вообще был культ шпиономании, процветало и ширилось доносительство. Доносили все и на всех.

Все ключевые посты в стране занимали близкие и дальние родственники шаха. Им прощалось все — жадность, глупость, жестокость — пока они были преданы. Полнейшей, рабской, собачьей верности требовал от своих подданных шах, те же кто хоть на секунду задумывался, кто осмелился говорить — исчезали. Без следа.

Да многих их тех, что жадным взором смотрел на престол, уже нет. Но предатели — остались. И, рано или поздно они поплатятся. Все — поплатятся…

Сейчас шах ехал в Исфахан. Ехал по отличной скоростной трассе, построенной двадцать лет назад русскими инженерами. И то, что он собирался открывать там — завод по производству удобрений — было построено тоже русскими инженерами. И это хорошо. Но — до времени. А как придет время — история повернет свой ход, как было не раз. И последние — станут первыми…

Колонна въезжала на мост, когда это произошло. Мост этот был не через реку, мост был через ущелье. Внизу, по бетонному желобу, искрясь, протекала вода — это была система ирригации тоже разработанная русскими и дающая возможность снимать по три урожая на этой прежде нищей и бесплодной земле. Мост был простой, бетонный, на четырех огромных опорах. И когда кортеж шаха несся по мосту, а головной Егерь успел съехать него — все четыре опоры вдруг дохнули дымом и пламенем, словно там, внизу разверзся ад…

От синхронного подрыва всех опор моста содрогнулась земля…

Шаха спасло чудо. Автомобиль, в котором он ехал, постоянно менял свое место в кортеже — и сейчас он по странному, прихотливому велению судьбы был первым из восьми. Это его и спасло — опытный водитель, почувствовав, как содрогнулась земля, больше по инстинкту, приказывавшему убираться как можно быстрее с места нападения, со всей дури врезал по газам. И восьмилитровый, восьмицилиндровый мотор-монстр под бронированным капотом выдернул машину с рушащегося моста. Мост какое-то время — может секунду, может две, постоял на искореженных взрывом бетонно-стальных остатках того, что было когда то его опорами, словно раздумывая что же делать дальше. А потом мост медленно, в клубах пыли и дыма начал оседать, проваливаться вниз, проваливаться очень медленно, со странным звуком, похожим на стон.

Шах протянул руку к микрофону, потому что иначе общаться с водителей, отделенным от шаха бронированной перегородкой было невозможно.

— Стой!

Водитель послушно затормозил, машина пошла юзом — но тут же выправилась…

Шах сам, не дожидаясь пока подбежит охрана, вышел из машины, жадно втянул ноздрями воздух, улавливая едкую смесь запахов — взрывчатка, пыль, дым…

— Ваше Сиятельство, нам следует уезжать! Они могут попытаться еще раз!

Смерив подбежавшего лейтенанта из Гвардии пустым, бессмысленным, мертвым взглядом, шах направился к обрыву, рукотворному обрыву, созданному за несколько секунд несколькими тоннами взрывчатки. Поняв, что кроме него, командовать немногими уцелевшими телохранителями — девять человек считая тех, кто в броневике и водители, лейтенант начал расставлять людей так, чтобы отрезать этот участок шоссе от дороги и обеспечить хоть какую-то безопасность. Снеся, смяв по дороге пару легковушек, бронетранспортер развернулся, встав поперек дороги и направив ствол скорострельной автоматической пушки на скопление машин. Остальные солдаты рассыпались по обочинам, направив винтовки во все стороны, чтобы обеспечить периметр.