Сожженные мосты

— Да, нормально жахнуло, — подтвердил он, — уходим на точку…

Вечером есаул Дыбенко, как и обещал, устроил посиделки. И про горилку не обманул — самое то.

У сотника Велехова оказалась контузия средней степени тяжести, фельдшер дал какие-то таблетки и рекомендовал две недели покоя. И, конечно же, спиртное — под полным и безоговорочным запретом. Но какое тут…

На горилку пришли все свободные офицеры базы. Хорунжий Королев, сотник Огнев, сотник Денисов, сотник Агеев. Офицеры уже не в первой командировке, у кого вторая, у кого и третья. Так что после неизбежных в таких случаях здравиц Велехову и поздравлений с удачным полевым выходом, а также после выслушивания не пойми по счету какого рассказа, как все было, перешли к наболевшему.

К тому — что теперь со всем с этим делать.

— Нет, казаки… — подъесаул Чернов громко опустил на стол пустой стакан, — если уже «Шмели» в ход пошли, нахлебаемся мы тут.

— Доложили же наверх, — меланхолично ответил Агеев, выцеживая из стакана последнее, — наше дело маленькое, пусть думают.

— Вот как по тебе «Шмелем» засандалят, тут тебе и маленькое и большое дело зараз будет! — раздраженно произнес Королев. — Штаны потом не отстираешь! Пока цацкаемся со всем с этим, нас тут на Луну отправят без билета.

— А что, казаки, надо думать, как дальше быть. Если такие расклады пошли…

— По сторонам смотреть надо, — мрачно проронил Чернов, — и активнее действовать. Вон, тот же Велехов: не смотался, а остановился и грохнул этих гавриков. Так и надо их, на хрен, нечего с ними цацкаться. И по окрестностям пошмонаться, там у местных в каждом доме склад. У кого спирт, у кого стволы.

— Мятежа хочешь? — спросил Дыбенко.

— А и нехай! — с вызовом заявил Чернов. — Все лучше, чем по лесам шарахаться. Пусть в открытую выходят, тогда и посмотрим, у кого очко крепче! Не один раз панов били, и в этот раз наваляем!

— Правильно! — жахнул Огнев.

— Накликаете! — сказал есаул. — Помолчали бы от греха…

Врезали еще по стакану, зажевали. Огнев, сидевший по правую руку от Велехова, дыша огуречным рассолом, наклонился к уху.

— У тебя какая командировка?

— Шестая, — тихо ответил Велехов.

Огнев присвистнул.

— Даешь джазу. У меня только третья. Где побывал?

— Да много где. Крайние две — в Аравии, потом на границе с Японией, в Уссурийском крае покувыркался.

Огнев хлопнул его по плечу.

— Даешь джазу, — повторил он. — Ты мне скажи, в Уссурийском крае этом самом — как? Казаки разное гутарят.

— Относительно тихо. Только контрабанду всякую прут — дуром.

— А эти… — сотник Огнев понизил голос, — ну эти самые… как их там… в черном все… ниндзя, что ли? Видел?

— Ты слушай больше, — недобро проговорил Велехов, — тебе и не такого набрешут. Семь верст до небес, и все лесом. Нет там никаких ниндзя, слушай больше…

На самом деле Велехов лгал — ниндзя там были. Только дураки и наивные люди считают искусство ниндзютцу утерянным в веках — кому надо, тот все помнит. И других всему этому учит. Хорошо учит.

Сотник Велехов об этом знал точно — потому что ниндзя он видел. Мертвого, правда, — живыми они не давались. Тогда они в составе усиленной рейдовой группы остановились на ночлег на знакомой заимке. Все сделали как положено — выставили посты, три человека подвижный пост и еще три человека у пулемета на крыше. Перекрыли все возможные пути подхода — минами, сигналками, датчиками движения. Те, кто просто ложился спать посреди тайги, не предприняв мер предосторожности, имел неплохие шансы больше никогда не проснуться…