Сожжение Просперо

Тра странствовала на боевом корабле под названием «Нидхёгг». Хавсер полагал, что суда Влка Фенрика вряд ли будут похожи на корабли других Астартес, кроме разве что основных элементов. Сам он никогда не был на кораблях Астартес, но несколько раз путешествовал на судах Имперского Флота, и «Нидхёгг» не шел с ними ни в какое сравнение. У Хавсера сложилось впечатление, что Влка Фенрика относилась к своим звездным кораблям и трансатмосферным машинам как к обычным челнам, а космос считала просто продолжением штормовых океанов домашнего мира. Внутренние помещения «Нидхёгга», как и в Этте, были обшиты полированной слоновой костью и деревом. Крейсер, построенный в Эру Объединения, переделывался и украшался столько раз, что все характерные для него черты были утрачены, а вместо них появились новые.

Уровень комфорта был ниже, чем было принято на имперских кораблях, так что на «Нидхёгге» всегда было темнее и холоднее, чем на любом другом корабле, на котором доводилось бывать Хавсеру. Дрожа в уголке жилого отсека, Хавсер вспоминал, что избыток тепла делает человека вялым. А избыток света вреден для зрения. Почти на всех палубах «Нидхёгга» постоянно царил полумрак.

Помещение, выбранное для поминок, было одним из трюмов, которым пользовались лишь в исключительных случаях. Такой уважаемый член Влка Фенрика, каким был Длинный Клык, заслуживал торжественной церемонии.

Трюм напомнил Хавсеру о подземных уровнях ульев и кварталах фавелы на окраинах городов старой Терры. Здесь было темно, грязно и повсюду валялся мусор. Почти все поверхности покрывал слой сажи. Связки кабелей, теплоизоляция, сломанные металлические брусья, подъемники и мотки проволоки свидетельствовали о том, что это место было заброшено или подвергалось реконструкции, возможно, и то и другое.

Горючие материалы принесли, сложили и подожгли под вытяжной трубой вентиляции. Трюм наполнился дымом, так что заслезились глаза. Хавсер понял, что системы пожаротушения и очистки воздуха на этой палубе были, скорее всего, отключены. А может быть, они вышли из строя много лет назад.

Он уселся у стены и стал наблюдать за подготовкой к церемонии. От неровного пламени на стене время от времени возникали прыгающие тени. Почти все костяные панели в трюме покрывала выполненная вручную резьба. Рисунки были сделаны в той же манере, что и украшения на доспехах и оружии Стаи, особенно на кожаных масках. В темноте Хавсер осторожно прикасался к стене, четко отличая работу одного мастера от другого, словно почерк или голос. Он понял, насколько старым кораблем был «Нидхёгг». Ему не меньше двухсот, а то и двухсот пятидесяти лет. Хавсер считал Влка Фенрика вполне сформировавшимся обществом с древними и почитаемыми традициями, однако корабль вышел с верфи задолго до того, как Шестой легион Астартес покинул Терру ради сурового Фенриса. Большую часть своей жизни Хавсер посвятил изысканиям в истории, а теперь он мог дотронуться до нее кончиками пальцев. Он сознавал масштаб исторических событий, но не представлял, насколько сильно меняется их интенсивность. Долгий, неспешный отрезок стабильности Эры Технологий тянулся бесконечно, словно жаркое лето, и казался бессодержательным по сравнению с двумя неистовыми столетиями, которые пережил «Нидхёгг». Изменение судьбы человечества. Кардинальный пересмотр границ. Есть ли другой корабль, который прожил так долго и стал свидетелем таких значительных событий?

В трюме начали собираться воины Тра. Все они пришли в кожаных одеждах и неизменных шкурах. Они казались тенями со звериными мордами. Тенями в плетеных кожаных масках. Хавсер уловил нефтяной запах мьода, заготовленного в огромных количествах. Трэллы, одетые в рогатые маски и сшитые из лоскутков кожи плащи, сновали в толпе, спеша наполнить каждый кубок. Чтобы поддерживать ускоренный метаболизм Астартес, они принесли еще и целые корзины сырого мяса.

Раздался неритмичный барабанный бой. Казалось, воины намеренно не попадают в такт со своими соседями и очень этим гордятся. К барабанам присоединились грубые дудки и трубы, изготовленные из кости или рога. Все вместе создавало непрерывный шум, что-то вроде энергичной антимузыки. Барабаны были сделаны из деревянных или костяных обручей, а иногда и из нагретых и согнутых клыков, на которые туго натягивались шкуры. Еще использовались гигантские рыбьи чешуйки и пластины звонкого металла, в которых Хавсер мгновенно узнал части брони, взятые с поля боя в качестве трофеев. Эти инструменты по своему звучанию напоминали цимбалы и систры.