Сожжение Просперо

Он встал и протянул Астартес руку:

— Я хочу поблагодарить тебя.

Фит тряхнул головой:

— Тебе не за что меня благодарить.

— Есть. Ты спас мне жизнь и ради этого пожертвовал всем, что имел.

— Я смотрю на это по-другому.

Вышнеземец пожал плечами и опустил руку.

— Хоть я и спас тебе жизнь, ты не выглядишь счастливым, — добавил Астартес.

— Я был счастлив тогда, девятнадцать зим назад. А теперь мне все кажется немного странным. Я приспосабливаюсь.

— Мы все приспосабливаемся, — сказал Фит. — Это часть изменений.

— А Медведь еще жив?

— Да, его нить еще вьется.

— Хорошо. Он не собирается прийти и посмотреть на меня после пробуждения?

— Не думаю, чтобы у него были на то причины. Я хотел сказать, что его долг давным-давно оплачен. Он допустил ошибку и исправил ее.

— Да, кстати, — Вышнеземец уселся на койку, — а что это была за ошибка? Что за оплошность, за которую он расплатился?

— Это по его вине ты оказался здесь. По его вине ты стал Бедовой Звездой.

— Вот как?

Фит кивнул.

— Так и было?

Фит еще раз кивнул.

— Я думаю, ты увидишь Медведя, когда Огвай позовет тебя к Тра. Возможно, тогда вы и встретитесь.

— А зачем Огваю звать меня к Тра?

— Он будет решать, как с тобой поступить.

— А-а, — протянул вышнеземец.

Фит запустил руку под шкуру и достал туго завязанный пакет. Жалкая на вид сумка была покрыта кусочками льда и каплями талой воды.

— После того как я услышал о твоем пробуждении, я отыскал этот мешок. Это твои вещи, с которыми ты прибыл на Фенрис. Во всяком случае, те, что я смог отыскать. Я подумал, тебе это может пригодиться.

Вышнеземец взял холодный мокрый мешок и стал развязывать узел.

— А как Бром? — спросил он.

— Бром этого не пережил, — ответил Фит.

— О! Мне жаль.

— Не стоит жалеть. Каждому свое, и Бром сейчас в Вышнеземье.

— А, я помню это слово. Когда я сюда попал и аскоманны вытащили меня с места крушения, вы назвали меня вышнеземцем.

— Верно.

— Вышнеземье означает небеса, не так ли? То есть какое-то место, расположенное над миром? — Вышнеземец ткнул пальцем в потолок. — А вышнеземец — это тот, кто спустился на землю, в мир смертных. Вы называете этим словом звезды, планеты, небо и тому подобное? Вы приняли меня за какое-то божество, упавшее с небес.

— Или за демона, — добавил Фит.

— Да, наверное. Но теперь ты знаешь о космосе и звездах. Знаешь о других планетах. И возможно, на каких-то планетах уже побывал. Ты стал Астартес, ты узнал о Вселенной и своем месте в ней.

— Да.

— Но ты до сих пор пользуешься этим понятием — Вышнеземье. Ты говоришь, что Бром теперь там. Но ведь небеса и преисподняя — это примитивные понятия, не так ли? Или это просто привычка к старым названиям?

Фит немного помолчал.

— Я убежден, что Вышнеземье как было, так и осталось. И Вселенная, и Подвселенная тоже. И Хель. Я знаю, что Хель существует. Я несколько раз видел его.

Когда за ним пришли, чтобы отвести на встречу с ярлом Тра, он испугался за свою жизнь. Он сам сознавал, что страх этот ничем не оправдан, поскольку Волки приложили немало усилий, чтобы он выжил. Вряд ли они стали бы тратить столько сил только ради того, чтобы от него избавиться.

Но страх вцепился в него и никак не хотел уходить. Он висел за плечами наподобие шкуры. Кем бы ни были эти Волки, в сентиментальности их не заподозришь. Решения, какими бы они ни были, принимались из прихоти, хотя это могло быть проявлением мгновенных инстинктов воинов с ускоренным процессом мышления. Для них он мог быть просто предметом любопытства. Для спасения его жизни они приложили значительные усилия, но для почти бессмертных Астартес это могло быть лишь способом прогнать скуку долгой зимы.

Проводить его пришел Фит Богудар и еще несколько воинов из Тра, имена которых вышнеземцу было суждено узнать позже. Фит был среди них самым младшим и к тому же из другой роты. Все они отличались огромным ростом, длинными клыками и глубоко посаженными глазами. Вышнеземец понимал, что включение Фита в состав эскорта было знаком уважения к новичку со стороны старших воинов. Фит спас вышнеземца и доставил его в Этт, так что он заслужил эту честь, даже если в эскорте, как правило, состояли только заслуженные ветераны.

В этом был смысл. Он уловил этот смысл только тогда, когда они добрались до отделанного белой костью помещения и воины жестом пригласили его войти внутрь. Путь к залу Тра занял около часа и пролегал в основном по крутым лесенкам и естественным склонам. А потом последовал еще один захватывающий дух спуск в потоке ветра, и логика уступила место страху. В тот момент вышнеземец уже решил, что присутствие Фита при его казни должно стать каким-то искуплением вины.

В зале Тра было темно и холодно. Волчий глаз уловил лишь едва тлеющие угли очагов. В отношении тепла и света Волки не придерживались человеческих понятий комфорта. Они дали ему шкуру и глаз, способный видеть в темноте. Чего еще можно было ожидать?