Сожжение

Да, английские дед и бабка пока выиграли поединок за пятилетнего внука у русских деда с бабулей, которые, как были «никем», так ими и остались. Отец Миланы был отставным армейским подполковником – всего лишь, где ему было тягаться с семьёй английских «сэров», за одного из которых выскочила его дочь после того, как стала знаменитостью. Вдобавок к блестящим внешним данным, у Миланы прорезались ещё и деловые таланты, позволившие ей стать во главе громадного начинания – некоторые говорили, похожего на пирамиду «МММ» – под названием Благотворительный марафон «Бег для добра». Сейчас две девушки ехали в Петербург открывать там местный филиал этой благотворительной организации.

В этом вагоне «люкс» было всего четыре купе; возможно, все остальные, кроме их – не занятые. Был бар с барменом в шёлковом красном жилете: он со скучающим видом слушал стоящую перед стойкой официантку. При появлении Миланы с Ириной официантка и бармен встрепенулись, и начался ожидаемый разговор: «Чего изволите?» – «Мы не пьём».

Поезд сильно разогнался, и за стойкой что-то дребезжало. Одно незавешенное окно отражало лампы в баре, а больше ничего не было видно в ночной тьме снаружи. Хотя иногда сквозь черноту проносилась освещённая фонарём утлая избушка; или промахивала близко пустая ночная платформа с более ярким светом фонарей, круглосуточный киоск успевал зазывно мигнуть, виднелся автобус на пустой площади, полутёмные громады многоэтажных домов, – и опять ночь накрывала всё: скучные поля, облетелые ожидающие снега леса, сбитую в колтуны траву вдоль канав.

Вдоль рельс уносилась назад глухомань России, а в пустом баре Милана предалась воспоминаниям о своих путешествиях с нынешним, вторым мужем.

После развода с Джоном Карью она вышла замуж за известного продюсера Цекавого – он сейчас как раз был на кинофестивале во Франции. И именно во Францию – через Берлин – ездила с ним Милана в свадебное путешествие; в похожем вагоне «люкс», так что ей было, чем впечатлить бармена, она разбиралась в этом сервисе.

Ирина, сев за столик, листала меню и мучилась от какой-то странной раздвоенности – это кроме не уходящей пытки тошнотой, вызванной беременностью. Чем-то пахло в этом баре – очень приятным, но тем более тошнотворным.

– Мне какого-нибудь чая, – слабо попросила она официантку. – Имбирного или ещё какого-то, только не чёрного и не зелёного…

– Можем предложить кардамоновый английский чай.

– Да, это хорошо будет, – одобрила Милана. – Мне такой же принесите…

Ирина всё-таки встряхнулась и нашла гламурную тему: певец Валерий Леонтьев, с которым она недавно познакомилась. Она должна была заговорить о чём-то подобном, иначе полностью потеряла бы самоуважение и замкнулась в своём обычном самоедстве. Кто она? Нищая по сравнению с Миланой. Полная неудачница: троечница без высшего образования, вчерашняя стюардесса и обслуга, а нынче – мелкая стукачка. А у Миланы – миллионы, внимание мировых СМИ.

– Вот кто ведёт здоровый образ жизни… – усмехнулась Ирина, вспомнив Леонтьева. – Он просто помешан на спорте и на диете!

С помощью всё того же Геннадия Корчаева Ирина в прошлом году устроилась администратором в концертный зал «Октябрьский» – это, наконец, был в её жизни шаг вверх. Она теперь согласовывала концертные программы и гастрольные графики артистов и превратилась в настоящую бизнес-вуман. Вспомнив об этом, она теперь воспрянула духом.

– Артисты, актёры – это моя нынешняя любовь! – заявила Ира и, оказалось, попала в точку.

– Но ведь и меня утвердили на роль в сериале «Троцкий», – напомнила ей Милана. – Я ведь говорила тебе? Для меня это будет первый опыт в игровом кино, потому я пока об этом не очень болтаю.

– Да?! – восхитилась Ирина. – И кого же ты будешь играть?

– Любовницу Троцкого Мирру Стрелецкую.

– Это главная роль??

– Не то чтобы главная… Нет, я всё-таки закурю! Хотя понимаю, что это ломает мой имидж в спортивном благотворительном движении…

Милана пересела за другой столик и зажгла сигарету, выдувала дым в сторону от Ирины, но, докурив, вновь села напротив.

– …Ты не представляешь, что такое внимание публики, быть на подиуме и центром интереса всех! А под камерами? Фото-, видеокамерами?

Ноздри Миланы трепетали, глаза расширились, и вся она словно вдруг осветилась прожекторами, лицо её сделалось как-то подсвеченным изнутри и даже странно уродливым: это был знак власти над зрителем той, которая находится в центре внимания!

Ирина изумилась и, чтобы скрыть пришедшую на ум догадку, откинулась к спинке сиденья и опустила глаза. Она и раньше замечала в Милане, что та делалась слегка не в себе, когда говорила о своих выступлениях на подиуме, о съёмках, об интервью.