Сожги меня дотла

Платон, доставив Люсю и ее старенькую тарахтелку домой, уехал с теми самыми парнями. А женщина осталась.

И чем дальше уезжал Дусмадис, тем отчетливее Люся понимала: не пойдет она никуда. Платон вон какой, пиджак сидит, как влитой. Часы на запястье стоят, больше Люсиной фермы. А осанка такая, что взгляда не оторвать.

А у Люси что?

Женщина со вздохов взглянула на свое отражение в оконном стекле. Грудь слишком пышная. Лишние килограммы по всей фигуре, а на голове – кошмар парикмахера. Люся и забыла, когда посещала салоны красоты, или стилистов.

Хмыкнув, женщина взглянула на свои ладони. Мозоли и коротко остриженные ногти и никакого маникюра.

Нет, не пойдет она никуда. Завтра позвонит и скажет, что слишком занята, чтобы ходить по ресторанам.

– Ма? Ты чего такая грустная? – сонный голос сына вытянул Люсю из невеселых мыслей.

Проснулся все-таки, а ведь Люся старалась не шуметь.

– Да так, драндулет наш поломался. Починишь? – подмигнула Люся сыну.

– Не вопрос, – зевнул парнишка и двинулся на кухню.

Люся наблюдала, как Клим покопался в холодильнике, отыскал кусок пирога, оставшегося после ужина, и, пережевывая добычу, отправился обратно в спальню.

Люся покачала головой, глядя, как за сыном закрывается дверь. Растет пацан. Почти мужчина уже.

Нет, не пойдет Люся завтра ни к кому, даже к Платону. У нее вон, и свой мужчина в доме имеется. Поужинать можно и с ним. Пусть ему и всего лишь двенадцать лет.

* * *

Платон, как и говорил, весь день промотался по делам. Все заботы легли на его, Платона, плечи, потому что у Адамиди праздник.

По сути – стандартная ситуация. Да и не было ничего экстренного. Так, мелочевка и рутина. Но зато у Дусмадиса появилась свободная минутка. И мужчина навел-таки справки о Люсе. Чем жила все эти годы, после школы.

Жила Люська не особо приметно. В разводе. Сын подрастает. Муж алиментами не балует, прячется где-то от суда. Платон усмехнулся. Так это ему совсем не сложно, отыскать человечка, да убедить. Тоже, блин, мужик нашелся, от женщины бегает. Не дело это.

Но это все потом, завтра. А сейчас Платон задумчиво рассматривал фотку Люси.

Изменилась совсем. Красивая стала. Хотя, он и раньше обращал внимание на то, что Люся была весьма симпатичной. Но очень правильной, училась всегда, еще и его, Платона, гоняла за то, что домашку не делал.

Да разве ж в шестнадцать нормальный пацан думает об уроках? Вот и Платон на тот момент все чаще задумывался о девчонках постарше на год или два. Пока не надоело. А после и не до развлечений стало. Жизнь закрутила, пристроился к клану Адамиди. Потом и вовсе Машка появилась.

Платон вновь взглянул на фотку Люси. Сколько ей здесь? Сразу и не скажешь. Если верить собранной инфе, то пару лет назад сделан снимок. Красивая и уверенная в себе, а вот глаза – грустные.

Мужчина убрал снимок во внутренний карман пиджака. Парни сообщили, что уже подъезжают по нужному адресу. Минут через сорок будут здесь. У Платона как раз было время, подумать, определиться с выбором блюд, напитков, ну и решить, куда можно рвануть после ресторана. Почему-то Платон был уверен, что все у них с Люсей сложится. Вчера ведь болтали легко, пусть и в полумраке. Что может измениться за несколько часов?

Однако через двадцать минут вновь отзвонились ребята.

– Девушка отказывается ехать. Грозит ментами, – доложили парни.

– Понял, – бросил Платон.

И какого черта он не удивлен? Что-то подобное он и ожидал от Люси. Да только не верил он, что Люська не хочет видеть его. Здесь что-то другое.

А потому Платон велел упаковать ужин, официанты сгрузили все в тачку. Платон забросил цветы, купленные для Люси, на переднее сиденье и рванул на ферму.

Не пришла, значит. А собиралась хоть? Тогда зачем было соглашаться? Сразу бы отказала. И дело с концом!

Платон накручивал себя всю дорогу до владений Мордовиной. И ведь фамилию она оставила девичью, даже когда в браке была. Почему, интересно? А хотя, не важно.

Платон то злился, то успокаивался. В итоге перед домом Люси мужчина оказался довольно быстро. А из тачки выскочил так, будто за ним черти гнались. Парни, которых Дусмадис подрядил на охрану Люси, даже немного напряглись, вышли из машины. Но Платон отмахнулся рукой. А сам подошел к крыльцу.

Да, домик староват, требовал ремонта. Видно, что мужской руки не хватало. Но это все потом, а сейчас…

Сейчас дверь распахнулась еще до того, как Платон нажал на звонок. И ведь прав оказался, вживую в ярком свете уходящего солнца Люся была невероятно милой.

– Чего надо? – не очень дружелюбно уточнила женщина.

– Договаривались же, – так же хмуро ответил Платон. – Чего передумала?

– Не твое дело! – отвернулась Люся.

Платон вошел в дом, пусть и не звали его. Сам вошел, без спроса.

Внутри было чисто, все на своих местах. Идеальный порядок. Почему-то другого Платон и не ожидал.

– Сын где? Клим, верно? – уточнил мужчина.