Сожги меня дотла

– Лер, нет, уходи! – шептала Веста, и тут же вскрикнула от боли. Попыталась перехватить ладонями руку Шакала. Но застыла, когда у ее горла мелькнул складной нож. Лезвие прижалось к коже, и словно ледяные волны пошли по всему телу.

– Спокойно, Шакал, не делай глупостей, – примирительно и равнодушно проговорил Лер и поднял руки вверх, демонстрируя отсутствие оружия.

– Послушал бы шлюшку, – усмехнулся Шакал. – Иногда даже бабы дело говорят.

Лер молчал, а Шакал еще крепче стянул волосы Весты в кулак. И подался вперед, ближе к девичьей шеи, беззащитной и открытой. Прошелся языком по тонкой коже, заставив Весту внутренне вздрогнуть от отвращения. Но девушка не пошевелилась. Чувствовала, как острое лезвие вонзается в тонкую кожу. Было страшно. Но не за себя. За любимого. Ведь глаза Лера вспыхнули яростным безумием. И Веста понимала, что ее Грек готов сорваться с места и начать крушить все вокруг.

– Отпусти ее. Давно же хотел поквитаться со мной. Вот он – твой шанс, – прищурился Лер.

– Какого черта здесь происходит?! – раздался рокочущий, старческий, возмущенный голос. – Саша, мать твою! Ты совсем берегов не видишь?!

Появление Фила мало кто ждал. Но именно благодаря ему рука Шакала дрогнула. А Веста быстро сориентировалась. Перехватила мужскую ладонь с зажатым в ней ножом, оттолкнула от себя. Однако силы были неравны. Куда ей тягаться с Шакалом?

И острое лезвие вошло в беззащитную плоть. Кровавая струйка появилась на нежной коже. Веста протяжно застонала, на миг смежив веки. Острая боль пронзила плечо. «Хорошо, что не попал в шею» – мелькнула последняя мысль. А дальше все превратилось в смазанное пятно.

Лер дернулся вперед, набросился на Шакала, как грозный хищник на свою жертву. Кажется, Веста прикрыла глаза всего на миг, а открыв их, увидела упавшего замертво Шакала, Лера со следами крови на одежде, отца с зажатым в руках пистолетом.

– Не трогай его! – закричала Веста во все горло. – Не трогай, пожалуйста!

Ни Фил, ни Лер не поняли, к кому именно обращена фраза. Кого просила Веста? Не понятно.

У Лера в руках был нож. Он мог бы в одну секунду лишить старика жизни. Один точный бросок – и нет давнего врага.

Но и у Фила в руках было оружие. Пусть стар он уже, однако стрелял метко. Одна пуля отняла бы у гребаного главаря Адамиди самого близкого кровного родственника. Ведь ни жены, ни детей у Константина нет. Только младший брат есть. И если Адамиди лишить брата, то, выходит, почти квиты.

А Веста встала между двух мужчин. Вскинула руки, словно пыталась остановить две лавины, грозящие снести все на своем пути.

Встала и бросила взгляд сначала на отца.

– Отец, я люблю его! Люблю Адамиди! – твердо проговорила Веста.

А потом повернулась к Леру.

– Люблю, – повторила она. – Пожалуйста, пообещай, что не навредишь моему отцу! Он ведь мой отец. Пожалуйста!

И Лер кивнул. Он готов был пообещать все и намерен был сдержать слово. Главное, что видел отражение своих чувств в глазах этой храброй девочки. Убедился, что любит его. Не боится. Пусть он только что и убил человека собственными руками. А она не боится его. И любит.

Фил молчал. «Люблю Адамиди». Эта фраза когда-то разрушила все в его жизни. Втоптала в грязь его самолюбие. И будто он вернулся на много лет назад. В то время, когда он был молод и горяч, а его угораздило влюбиться в девушку по имени Афина – самое замечательное и прекрасное создание, которое когда-либо встречалось Филу. Это была любовь с первого взгляда. Страсть кипела в нем. Заставляла летать.

Но любовь не была взаимной. Потому что его избранница уже сделала свой выбор. «Люблю Адамиди» – так сказала она. Всего два слова, а именно они стали началом вражды.

Потом, спустя время, Фил женился, у него родилась дочь. Но все годы он прокручивал в мыслях те два слова.

Пока не подвернулся случай. Ненавистный Макс Адамиди и юная и хрупкая девушка Афина навечно ушли из этого мира. Мало кто знает, но та авария была подстроена Филом и его людьми, и в ней погибли не только Макс и Афина. Тогда умерла и частичка души Фила. Что-то щелкнуло в его голове. И на смену желанию обладать Афиной пришла мания уничтожить всех отпрысков Адамиди, до единого.

А теперь что? Теперь его дочь предала его самого!

«Люблю Адамиди»…. Ненавистная фраза.

Пусть катятся в ад! Пусть корчатся в муках! Пусть ненавидят весь мир! А он, Филипп, станет их палачом.

А Лер уже обнимал девчонку. Та доверчиво льнула к нему. Рукой Лер зажал рану. Не смертельная. Просто глубокая и малоприятная. Но не беда. Сейчас в больницу, и там все исправят.

Лер уже шептал что-то на ухо своей малышке. Но вдруг заметил, что Фил не торопится убирать пистолет. Наоборот, снял с предохранителя и вскинул оружие.

Всего один удар сердца был у Лера, чтобы просчитать все варианты. И ледяной пот скатился по виску, когда Адамиди понял, что целится Фил не в него.

В Весту.

Хватило мгновения, чтобы метнуть тот самый нож, которым Шакал ранил Весту.

– Блядская тварь! – прохрипел старик и смотрел он на дочь.

Веста торопливо обернулась.

– Нет! – громкий, надрывный возглас на секунду оглушил Лера.