Сожалею о тебе

– Я не был сильно расстроен. Меня печалила мысль, что Шелби подумала, будто я ей изменил. Не хотелось, чтобы она осталась такого мнения, поэтому я сделал все от меня зависящее и доказал обратное.

– Она знает, что ты бросил ее ради меня?

– Но это не так.

– О, – немного удивленно поднимаю брови я, – у меня создалось именно такое впечатление.

Миллер поудобнее устраивается на сиденье и переплетает наши пальцы.

– Я расстался с Шелби потому, что когда ложился спать, то совсем про нее не думал. И когда просыпался, не вспоминал про нее первым делом. Но я точно не бросал ее ради того, чтобы иметь возможность встречаться с тобой. Разрыв был неизбежен вне зависимости от того, были бы мы с тобой вместе или нет.

Звучит, словно между расставанием ради кого-то и расставанием из-за кого-то не существует большой разницы. Но с моей точки зрения, это различие – самое важное, и объяснения Миллера тому подтверждение.

– Тебе долго пришлось привыкать к новому положению вещей? Вы все-таки встречались довольно долго.

– Все изменилось, – пожимает плечами Адамс. – Ее матери было все равно, когда я оставался у них на ночь, поэтому приходится заново учиться проводить все выходные с дедулей.

– Тебе разрешали ночевать в их доме? В смысле, в одной… постели?

– Необычно, я знаю. Но родители Шелби очень снисходительно смотрели на многие вещи. Кроме того, формально она уже студентка колледжа. Думаю, все дело было именно в этом.

– Моя мама никогда не позволит тебе ночевать у нас. Просто предупреждаю.

– Поверь, это я уже понял после нашего с ней знакомства, – со смехом отвечает Миллер. – Я буду сильно удивлен, если мне разрешат приходить в гости даже при свете дня.

Мне становится очень неприятно. Ненавижу маму за то, что она заставила его так себя чувствовать. И если честно, то меня сильно тревожит, не станет ли это окончательным аргументом за прекращение наших отношений, если нам по-прежнему будут запрещать встречаться.

Даже не верится, что Миллер Адамс теперь мой бойфренд.

Мы пристально смотрим друг другу в глаза. В помещении так тихо, что доносится шум фильма, идущего в другом зале.

Я стараюсь не слишком раздумывать об услышанном, но мысли о ночевках в доме Шелби меня очень беспокоят. Он спал в ее постели. Будет ли он по этому скучать? Я никогда не занималась сексом, а судя по поведению матери, она даже не разрешит Миллеру появляться на пороге. Она может вообще запретить мне выходить из дома, чтобы разлучить нас. Надеюсь, такого не произойдет, но я больше не в состоянии предсказывать, что мама может выкинуть.

У меня появляется желание ответить на откровенность собеседника тем же. Поэтому я достаю леденец изо рта и, смотря на Миллера, сообщаю:

– Просто для информации: я – девственница.

– Я знаю, как это исправить.

Я возмущенно вскидываю на него глаза, но вижу, что он смеется.

– Шучу, Клара. – Он наклоняется и целует меня в плечо. – Я рад, что ты мне рассказала. Но торопиться некуда. Совсем.

– Красивые слова. Но ты привык, что у тебя секс каждую неделю, поэтому со мной быстро заскучаешь и вернешься к Шелби. – Я немедленно накрываю рот ладонью. – О боже, это прозвучало так жалко, словно я совсем в себе не уверена. Притворимся, что я этого никогда не говорила?

Он усмехается, но затем с полной серьезностью смотрит мне прямо в глаза.

– Не нужно об этом беспокоиться. Я получаю гораздо больше удовольствия от общения без секса с тобой, чем на протяжении всех отношений с Шелби.

Как же я его обожаю в эту секунду! Сильнее, чем могла себе представить. Он нравится мне больше и больше с каждой проведенной вместе минутой.

– Когда я буду готова, надеюсь, это произойдет с тобой.

– Поверь, я не стану тебя отговаривать, – с улыбкой заверяет он.

Я начинаю представлять, какой была бы наша первая совместная ночь. И когда она могла бы случиться.

– Мы впервые поцеловались в самой обычной обстановке в кофейне. Может, девственность тоже стоит потерять по всем правилам романтических комедий?

– Даже не знаю, – Миллер удивленно вздергивает брови, – тогда мы пожизненно будем изгнаны из «Старбакса».

– Я говорю про выпускной бал, – со смехом говорю я. – Он состоится через пять месяцев. Если мы все еще будем вместе, я бы хотела, чтобы ты произвел стереотипную для таких мероприятий дефлорацию.

Мой выбор слов заставляет Миллера рассмеяться. Он вынимает чупа-чупс изо рта, вытаскивает леденец из моих пальцев и кладет конфеты на поднос. Затем наклоняется и целует меня, очень быстро. Отстранившись, он произносит:

– Ты забегаешь вперед. Я еще даже не позвал тебя на выпускной.

– Значит, стоит исправить это упущение.

– Тебе не хочется получить какое-нибудь необычное приглашение?[6]

– Мне подобная традиция кажется глупой, и уж точно я не хочу ничего экстраординарного.

Он пару секунд колеблется, словно не до конца мне верит, но затем кивает.

– Ну и хорошо. Клара Грант, ты пойдешь со мной на бал, а потом займешься со мной самым стереотипным послевыпускным сексом?

– С удовольствием.

Миллер ухмыляется и снова целует меня. Я с улыбкой отвечаю на его ласки, но в глубине души чувствую горечь.