Созерцатель

Я вернулся на крыльцо, протянув крепко заваренный напиток Кроуфорду. Мой приятель благодарно кивнул и, держа обеими руками, отхлебнул, довольно щурясь. Он оживал буквально на глазах.

– Оставил бы ты эту дрянь, Юэн.

Тот не стал злиться на мои нравоучения.

– Не могу. Хоть и хотелось бы. Порой в голове полный бардак, и я начинаю пугать людей. К тому же кошмары. Порошок помогает мне забыть.

Я не стал ему говорить, что молотки продолжают стучать, даже когда Кроуфорд пребывает в иных мирах.

– Давай я скажу тебе банальность: от прошлого не убежишь. Даже если окутать себя вуалями наркотического дыма. Все равно рано или поздно придется вернуться.

– Иногда я не хочу возвращаться, ганнери. Хотя, по правде говоря, не желаю кончить, как бедняга Арви. Самоубийство грех. Но порой серый порошок лучший выбор из всех, что мне дает Господь.

– Извини, но это какой-то странный бог, раз он предоставляет лишь такую возможность.

Он отхлебнул еще чаю, ответив с какой-то бесцветной печалью:

– После войны я думал, что все закончится. Однако война в моей голове продолжается. Двести семьдесят одна душа, Итан. Те, которые я удосужился посчитать. Ад только и ждет таких, как я.

– Боишься?

– Немного. И вера моя не защитит от него. Несмотря на покаяние.

– Думается мне, что после того ада, что мы прошли, этот покажется курортом на побережье теплого моря, – возразил я.

Он рассмеялся. Смех Юэна – нечто. Словно курица сошла с ума и сунула голову в большую кастрюлю.

– Была война. Мы убивали их. Они нас.

Кроуфорд поджал губы:

– Ничего ты не понимаешь. Думаешь, я страшусь того, что совершил? Черта с два! Я боюсь того, что еще могу сделать. Потому что мне нравится убивать. Это легко. Легче, чем прочитать молитву. И дьявол, что живет здесь, – онкоснулся виска, – постоянно подталкивает меня к этому. Прихожане боятся демонов и не понимают, что те давно живут рядом с ними.

Я знал, на что способен Юэн, и видел его глаза в Компьерском лесу, когда он весь, с головы до пят в искирской крови, пришел к нам по снегу в одной набедренной повязке и с ножом. Мосс со страху его тогда едва не пристрелил. Тоже увидел демона. Юэна потом так и называли за глаза некоторые в моем отряде.

– Зачем ты вернулся в наше болото, ганнери?

– Решаю дела и проблемы.

– Свои или чужие?

– Теперь уже свои. Хотел попросить о помощи. Ты все так же хорошо знаешь мели, как и раньше? Мне нужно за Плавник, на Лунный остров.

– Нет ничего проще. Лодка у меня есть. Пойдем.

– Сейчас? – Я немного удивился. Не столько его желанию помочь, как тому, что он в состоянии передвигаться на дальние расстояния после трубки серого порошка.

– Иначе до темноты не вернемся.

– И даже не спросишь, зачем мне туда?

– Мне похрен, – честно ответил Кроуфорд. – Ты просишь, значит, помогу. По старой дружбе. И потому, что стоит делать добро.

В доме он снял с крючка деревянной вешалки теплый жилет, надел его поверх сутаны, взял валявшуюся в углу сумку, перекинул ее через плечо, сунул туда револьвер, лежавший до этого на тумбочке. Из-под подушки Юэн извлек искирский нож с деревянной рукояткой, заметил мой взгляд, пробормотал:

– Чудовищ следует держать поближе к себе.

Правда была совсем в другом. Нож[62] был его частью, не менее важной, чем рука или нога. Я не могу себе представить Кроуфорда без этой трофейной хреновины. Он добыл ее еще до нашего с ним знакомства, в горах южной Галькурды, забрав с трупа искирского офицера, которого прикончил бамбуковым копьем.

Юэн в свои самые худшие дни начинает считать, что нож управляет им. Неудивительно, что со служением у него не слишком заладилось и его выперли из церковной системы как человека, порочащего религию. В психушку Кроуфорда не запихнули лишь потому, что он никому не досаждал и убрался подальше от глаз приличных людей, в районы, где подобные ему чувствуют себя как дома.

Мы прошли три улицы до старой продуктовой лавки, сейчас закрытой, затем свернули к берегу. Впереди толпились люди в рабочих спецовках, и мой друг, не убавляя шага, свернул в ближайший переулок, обходя толпу.

Лодочный сарай Кроуфорда стоял в ряду точно таких же развалюх, на берегу Вонючего канала, куда ближайший завод сбрасывал техническую воду после использования ее в охладителях.

Юэн ловко вскрыл замок, распахнул двери. Лодка была та же, что и прежде. Кажется, с тех пор он ее и не красил. Никакого намека на название, борта вкуса вареной карамели. Зато мотор ладный, новой модели, навесной, с широкой емкостью для мобильного бака мотории.

– Где ты его отхватил?

– Нашел, – сказал приятель. – Точнее, нашел лодку с мертвецами. А на ней это чудо. Решил, что рано жандармам забирать такое. Еще мне пригодится. Так. Пошуруй на верхней полке, вон там, за сетями.