Созерцатель

Я добрался до этого райского островка сперва на речном кебе, а затем воспользовался трамваем белой ветки[107]. Людей было много, в основном студенты, облепившие в том числе второй вагон снаружи и спорящие с раздраженным кондуктором о том, является ли такой проезд бесплатным или же за него следует платить столько же, сколько и тем, кто предпочитает путешествовать внутри.

Трамвай уходил в Академию, так что спор я не дослушал, выбрался перед горбатым мостом над Улиточным каналом и пошел пешком до Одиннадцатой линии. К моему удивлению, прохожие на улицах встречались гораздо реже, чем в прошлые годы. В некоторых домах были заколочены ставни и на дверях висели замки. То же самое касалось и лавок с магазинами – они были закрыты. При всем внешнем кажущемся благополучии и респектабельности района здесь тоже наступили не самые лучшие времена.

Хотя было одно «но». Людям, которые тут жили, куда проще спастись от революции, невидимых паров мотории, взрывов, бомб и власти, чем тем, кого судьба закинула на север Риерты. У работяг никогда не хватит средств, знакомств, связей для того, чтобы оставить город, уехать в соседнюю страну или еще дальше, пожить там год, другой, третий и вернуться, когда (ну или если) все поутихнет.

А может, и не возвращаться.

При наличии денег ты куда более свободен, чем считают некоторые. Разумеется, если относишься к фунтам, цинтурам, ропьерам или маркам не как к божеству, а как к средству. В противном случае, когда в твоей жизни появляется финансовый бог, он надевает цепи на обе твои ноги, и внезапно вместо крыльев ты получаешь лишь тяжелую гирю да язву желудка, трясясь над идолом, который никуда не дает тебе двинуться.

Впрочем, это все мои теории. Я никогда не был настолько богат, чтобы деньги стали тюрьмой для моей жизни и свободы. Но я встречал таких людей в Хервингемме, когда выполнял работу для Грейвплейса.

Кафе «Белое кресло» занимало первый этаж пятиэтажного особняка, стоявшего на парковой набережной, с видом на широченный пролив Дукса и Новую землю. Над ним были магазины одежды модельеров из Республики, парфюма, канцелярских товаров и патефонов.

Я прошел через вращающиеся стеклянные двери в царство слоновой кости, серебра и антрацита. Стоявший возле каскадного фонтана лакей в синем бархатном мундире и фуражке, околыш которой был украшен золотыми галунами, а лакированный черный козырек обрамлен медными оковками, скользнул по мне взглядом, признал мою одежду приличной, хоть и не выдающейся, а меня достойным доверия заведения.

Он приложил руку к козырьку и передал право заботиться обо мне предупредительному официанту в черном фраке, такого же цвета галстуке-бабочке и ослепительно-снежных перчатках.

– У меня назначена встреча, но, кажется, леди еще не пришла, – сказал я, оглядывая зал.

Играла большая арфа, и я подумал, какого черта Мюр выбрала подобное место, а сразу не пригласила меня на обед во дворец?!

– Могу предложить отдельный столик, сэр. Там вам будет удобно подождать, и никто не помешает.

Внезапно сидевшая у окна дама в кремовом платье, украшенном белой сплавской точкой[108], подняла руку в перчатке, привлекая мое внимание. На ней была шляпка с легкой вуалью, но вполне достаточной, чтобы никто не смотрел на ее шрам.

Я с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

– О. Я нашел свою леди, – нейтральным тоном сказал я.

Он все равно последовал за мной, отодвинул стул, помогая сесть, убедился, что я не останусь в кепке, и, достав блокнот, стал ждать заказа.

– Ты голоден? – спросила Мюр.

– Рекомендую говядину с яблочным соусом, грибным суфле или крабовый сэндвич с картофелем. Говорят, сегодня месье Ален превзошел самого себя, – подхватил официант.

– Спасибо. Я сыт. Кофе, пожалуйста, – попросил я.

– С апельсиновым ликером, – поддержала меня девушка. – И мне еще кримеш[109], будьте любезны.

Тот поклонился и ушел.

– Кримеш? – улыбнулся я. – Не подозревал, что ты такая сладкоежка.

– Изредка. Я не каждый день выбираюсь в свет из ведьминого домика. У тебя в глазах целый океан удивления. Отчего?

– Просто не видел тебя в платье. Корсаж, перчатки, юбка, вуаль. Чулки небось. После штанов и котелка – волшебное преображение. Ты смогла меня потрясти.

– Это ты еще не знаешь, как я здорово танцую квикстеп. Просто шик!

– Охотно верю. Сейчас ты очень похожа на девушку из высшего общества.

Она склонила голову:

– Открою тебе тайну, Итан. Возьми с улицы любую дуреху, умой ее, найди хорошую ткань и портного, купи сумочку, шляпку, серьги и туфли на каблуках, посади за соседний столик – и никто не поймет, что эта дама не с Холма или Рынка.

– Поймут, – возразил я ей. – Я. И ты. И лакей на входе. Корсаж и юбка могут ослепить лишь такого же дурня с улицы. И то не каждого. В нашем мире главное отнюдь не платье, а манеры. Умение держать себя говорит о человеке куда больше, чем пара дорогих сережек.

– И что же ты узнал обо мне? – улыбнулась она.