Создательница

— Не то чтобы он из-за этого сердился, но и радости особой не проявляет, и постоянно напоминает мне об этом.

— Это не странно, с тех пор, как он вернулся домой?

— Моя мать намного счастливее, и это здорово. Только… он всегда рядом и везде суёт свой нос. Моя мать очень заботливая, но оставляет мне свободное пространство. Отец же в этом не особо заинтересован, — я вздохнула, наполняя ещё больше тарелок едой. — Думаю, он опять работает на Билли.

Она присвистнула.

— Это ужасно, чика. Он знает о твоей сделке с дядей?

— Да. Я беспокоюсь, что он собирается рассказать обо всём Колину, — однако до сих пор пока ничего не рассказал.

Я не была точно уверена, почему, но это был пункт в его пользу.

— Как ты ещё не запуталась? Есть ли вообще кто-нибудь, кто знает всю правду?

Я обдумала её вопрос.

— Нет.

— Тебе должно быть одиноко, — сказала она тихо.

Она была права. Я ещё никогда об этом не размышляла, но как было бы прекрасно, если бы хоть один человек знал обо всём. Кто-то, перед кем не нужно взвешивать каждое слово и следить за моей реакцией. Я потеряла это, когда умерла Верити, и меня сильно огорчало то, что она не смогла рассказать мне всю правду. Вот интересно, почему Лена, что касается этого чувства, так быстро попала в яблочко? Может она испытывает тоже самое?

Очередь постепенно закончилась, и мы начали убираться.

— Я сейчас вернусь, — сказала Лена.

Она взяла одно из немногочисленных пирожных, что ещё остались и, как будто случайно, пересекла комнату, направившись к маленькой девочке, недавно подходившей к нам. Она села перед ней на корточки, чтобы поговорить с ребёнком, и протянула ей пирожное, которое тут же исчезло. Мать по-прежнему казалась загнанной и измождённой, и Лена, всё ещё сидя на корточках, заговорила с ней с внимательным выражением лица. Она вытащила из кармана ручку и что-то нацарапала на бумажную салфетку, которую сложила пополам и сунула женщине в руки.

— Ты уже заканчиваешь? — спросила Ниобе, и я вздрогнула.

— Прости, я отвлеклась.

Лена всё ещё разговаривала с женщиной и маленькой девочкой. Казалось вокруг них сгущается тревога.

— Ты уже слышала о том, что случилось вчера вечером?

Ниобе сдержано кивнула и с заметным отвращением огляделась по сторонам.

— Тебе повезло. В очередной раз.

— Не настолько. Мой дядя всё видел. Теперь он знает о Дугах. Я думаю, он попытается это использовать.

Я прикусила губу и представила себе Билли, располагающего магией. Столько власти — и я уже видела, сколько он был готов поставить на карту, чтобы получить то, что хочет.

— Твой дядя не проблема, — сказала она. — У кого из нас есть причина помогать ему? Возможно за это взялся бы Люк, если бы посчитал, что таким образом сможет завоевать твоё благоволение, но из всего того, что я знаю о твоей семье, этот сценарий кажется мне маловероятным. У тебя есть более важные заботы, Мо. Твой дядя и его мир — это пустяки.

— Для тебя возможно, — пробормотала я.

Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Сколько ещё будет таких посещений?

Я рассердилась.

— Почему спрашиваешь? Слишком много Плоских на твой вкус? Или тебе не нравятся бездомные?

Она закатила глаза.

— Я весь день окружена Плоскими. Не будет никакой разницы, если к ним добавятся ещё несколько. Но не все здесь Плоские, Мо. Получше следи за тем, кто перед тобой.

Я настроилась на Линии, попыталась их прочитать и чуть не уронила поднос, который держала в руках. По меньшей мере десять людей в комнате были Дугами, но по их внешности этого точно нельзя было угадать.

Слабая, почти незаметная магия окружала их.

— Что с ними не так?

— Разное.

Смотря на них, она казалась какой-то потрясённой. Её руки беспокойно двигались, одёргивая то тут, то там брючный костюм из букле.

— Некоторые из них не обладают достаточной силой, чтобы использовать Линии. Другие не смогли противостоять натиску проявляющейся силы, и магия прожгла их насквозь, как перегруженную лампочку.

— Но что они здесь делают?

— Выживают. Разве ты не должна сейчас убираться?

Я начала складывать тарелки и столовые приборы, но никак ни могла оторвать взгляда от Дуг, разбросанных по комнате. Магия вокруг них протекала по расщеплённым, серебристым нитям или святилась, словно тлеющий пепел.

Некоторые были настолько слабы, что я не могла распознать их элемента. Для любого другого они казались просто обычными бездомными. Всё в них — спутанные волосы, не стиранная одежда, пустой взгляд — казалось высохшим, пыльного цвета.

— Это обратная сторона Восхождения. Серафимы обещают тем, кто выживет, великую силу. Но тех, кого они посчитают слабыми или недостойными, они удалят из нашего общества, отнимут у них поддержку и силу. И те закончат вот так. Только самые сильные из нас смогут ещё распоряжаться магией.

— А у тебя она ещё будет?

Ниобе пожала плечами.

— Мне бы хотелось так думать, но нет никакой гарантии. Никто точно не знает, кому из нас Восхождение что-то даст.

— Но у Серафимов много последователей. Зачем им поддерживать Восхождение, если большинство из них закончит вот так?