А потом появились светлячки. Чужие. Не его задумка. Лекс им обрадовался, потому что именно в этот момент размышлял о том, как сейчас ведет себя его собственное тело. Сколько раз за это время он сходил под себя? Плачет ли мать у кровати? Ругается ли с врачами отец? Алексей наверняка где-то в больнице, возможно, даже очень неплохой, раз до сих пор жив. Но это не меняло того факта, что он не имел ни малейшего контакта со своим телом. Не мог послать никакой весточки о том, что не просто жив, но и чувствует себя на самом деле прекрасно.
Сколько таких, как он, разбросано по стране? По миру? Все ли они здесь или только некоторые? Есть ли шанс вернуться назад? Наверняка есть. Но есть ли шанс вернуться, запомнив все произошедшее в этом мире?
Его тело должны переворачивать? Иначе ведь он опухнет, затечет и все равно умрет. Какая-нибудь медсестра должна убирать за ним испачканные простыни, или ему надели подгузник? Неприятно. Но он бы предпочел подгузник. Все-таки тогда за ним было бы попроще следить…
Светлячки прилетели вовремя, оторвав Лекса от невеселых мыслей. Сначала появился один, робко вспыхнул между холмов, понемногу приблизился и сел на ветку дуба. Посидел, а потом заплясал среди деревьев. За ним появилось сразу несколько, в разных местах долины, начиная сиять, словно только родились.
Или только что умерли.
Несложно было понять, кто это. Те самые огоньки, упомянутые Михаилом. Умершие, которых надо собирать, чтобы стать сильнее.
Но Лекс не торопился. Ему нравилось наблюдать за их мерцающим, хаотичным движением. Он решил подойти поближе лишь тогда, когда вокруг дерева их собралось с полсотни, не меньше. Рассмотреть, что представляют собой светлячки вблизи.
Мерцающее освещение пронизало крону дуба. Как новогодние деревья, увешанные гирляндами с крохотными диодными лампочками. Только здешние лампочки еще и летали. Пересаживались с ветки на ветку, падали почти до самой земли или взмывали вверх, чтобы получше осветить верхушку дерева, теряющуюся в ночи.
Лекс подошел и поднял руку ладонью вверх. На ладонь тут же уселся один из светлячков-исследователей. Посидел немного, а затем вдруг растворился, будто всосавшись в руку. Кожа на ладони на несколько мгновений осветилась тем самым, светлячковым светом, подчеркивая красным мелкие сосуды, оттеняя каждую линию. А потом светлячок пропал окончательно, оставив Лексу лишь легкий прилив сил, смешанный с грустью прощания.
И мальчик как-то сразу понял, что этот человек умер спокойно. Может быть, в кровати от старости, может, как-то еще. Но мирно и спокойно. Почти без боли.
Лекс отступил назад. Он не хотел собирать светлячков в себе. Ему они нравились и так — кружащиеся вокруг дерева, веселящиеся, свободные. Может быть, кто-то из них обладал хотя бы толикой сознания тех людей, чьими осколками они являлись? От чего это зависело? Лекс не знал. Да ему это было и неважно. Сейчас он просто наслаждался зрелищем.
Когда Михаил появился в следующий раз, то светлячки привлекли его внимание в первую очередь.
— Это что? — спросил он, но чувствовалось, что догадывается, каким будет ответ.
— Как «что»? Огоньки, о которых ты говорил.
— Интересные у тебя все же образы, честное слово. Знаешь, как они выглядят у меня? Как лампочки. Такие крошечные матовые лампочки, едва видные даже в темноте. Но свет у них отчетливый и яркий. А у тебя — светляки. И свет такой, будто из сказки. Так и знал, что ты представишь себе их как-то иначе, даже не хотел говорить свое название, чтобы дать тебе возможность выдумать их внешний вид самостоятельно.
— Думаешь, если бы ты не назвал их «огоньками», я бы увидел их как-то иначе?
— Да теперь и не узнаешь, — усмехнулся Михаил. — А чего ты их не собираешь?
Лекс пожал плечами:
— А надо? Что будет, если я их не соберу?
— Для тебя или для них? Для них — не знаю, соберет кто-нибудь другой. Ну или будут вечно блуждать по местным мирам самостоятельно. Для тебя — настигнет кто-то более сильный и проглотит, не пережевывая.
— Смотри, — не стал спорить Лекс. — Вот три рыцаря и вот еще три.
Из ворот замка вышла шестерка рыцарей. Эти были одеты как надо — нормальные рыцари в средневековых доспехах, без излишеств, но и без смешения эпох и государств.
Доспехи одной тройки строго поблескивали темно-серым, у второй цвет металла склонялся к синеватому.
— Ну?
— Это абсолютно одинаковые рыцари. Только что созданные, с пылу с жару. Как ты считаешь, кто из них выиграет, если они будут драться друг с другом?
Михаил пожал плечами:
— Случайность. Кто угодно.
— Ладно, — кивнул Лекс и приказал воинам начать поединок.
В трех схватках в итоге победили синие — на их счету оказалось две победы. Ну почти две, потому что один из синих остался без руки, но врага все же одолел.
Лекс махнул рукой, отсылая рыцарей назад в крепость. Уходя, они захватили с собой и безжизненные куклы тех, кому в этой схватке повезло меньше.
— А теперь совсем новые тройки, — провозгласил Лекс. — Но один нюанс. Я тут поупражнялся и научился подсаживать рыцарям светлячков. Так что у серой тройки теперь будут псевдодуши, а у синей — нет.