Создатели небес. Улей Хелльстрома

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Джанверт. — Тебе бы не мешало немного подкрепиться. Возможно, тот укол, который она вколола тебе…

— Со мной все в порядке!

— По твоему виду этого не скажешь. Мы не знаем, что было в той субстанции, которая она использовала для возбуждения тебя прошлой ночью. Может, тебе лучше пройти обследование, а мы пришлем запасную команду?

— Да пошел ты!.. — пробурчал Перуджи.

— Почему же ты не отказался от всего этого удовольствия? — спросил Джанверт.

— Я же сказал тебе: заткнись! Со мной все в порядке. Я приму душ и буду готов. Нам надо выяснить, как ей удалось это проделать.

— Я бы хотел первым это узнать, — язвительно заметил Джанверт.

«Идиот! — мелькнула гневная мысль. Перуджи потер голову. — Боже, как же трещит голова… и ноет в груди!» — Ему придется выполнять эту работу, такую повышенно чувствительную, и только этот идиот за спиной! Но теперь слишком поздно что-либо менять. Перуджи почувствовал, что его рука дрожит, касаясь лба.

— Ты все еще там? — спросил Джанверт.

Перуджи вздрогнул при этих словах.

— Да.

— Вот будет весело, если окажется, что этот «Проект 40» состоит всего лишь в получении такого возбуждающего?

Коротышка просто невыносим! Он делал все прямо противоположное тому, в чем нуждался Перуджи именно сейчас. В голосе Джанверта вне всякого сомнения звучало злорадство, как и не было сомнений в ненадежности этого человека. Впрочем, разве можно что-то изменить? Команды разбросаны по всему району. А он должен быть на этой проклятой ферме уже через два часа. Он не знал, каким образом ему это удастся сделать, но он должен! Всего лишь на секунду он задумался, а не скрывается ли в этой циничной болтовне Джанверта какая-либо крохотная доля правды. Что же содержалось в том препарате? Господи! Если бы ему удалось это выяснить, то это принесло бы ему денег больше, чем разработка десяти новых металлургических процессе!

— Ты чертовски долго думаешь над вопросами, — заметил Джанверт. — Я пришлю Кловис, чтобы она приглядела за тобой. Она когда-то была медсестрой и…

Она останется вместе с тобой! Это приказ!

— Эта дамочка, наверное, не просто зарядила тебя в постели, но и еще чертовски много… — никак не мог согласиться Джанверт, однако Коротышка перебил его, но в его голосе чувствовалось нечто похожее на панику:

— Не было никаких «и», черт побери!

Ночь, проведенная вместе с Фэнси, изменила многие представления Перуджи, в том числе и о женщинах.

— Мне совсем не нравится твой голос, — сказал Джанверт. — Сэмпсон все еще поблизости?

— Я отослал его обратно к тебе.

— Фургон еще не прибыл. Что, если мы…

— Ты свяжешься с ними так, как я тебе велю и где мне это нужно! Ты слышишь меня, Коротышка?

— Но тогда вы останетесь один в городе. У них будет там своя команда, а у вас нет.

— Они не посмеют напасть на меня!

— Мне кажется, вы ошибаетесь. Я думаю, они уже, возможно, напали на вас. Может быть, весь этот город в их руках. Шериф уж точно, черт побери!

— Я приказываю тебе оставаться здесь вместе со всей своей командой, — сказал Перуджи.

— Мы могли бы за два часа доставить вас в клинику в Портленд на обследование, — предложил Джанверт. — Я собираюсь позвонить…

— Я приказываю тебе не связываться с центром, — сказал Перуджи.

— Мне кажется, у вас повредился рассудок. В клинике вас обследуют и узнают, что же именно в вас впрыснули.

— Вряд ли. О Господи! Она сказала, что это были… гормоны или что-то вроде того.

— Вы верите в это?

— По-видимому, она говорила правду. На этом все. Выполняй мои указания. — Перуджи уронил руку на кнопку отключения связи услышал щелчок, когда перестал работать передатчик.

«Дьявольщина! На каждое движение понадобилось столько проклятой энергии!»

С огромным трудом он отставил в сторону передатчик и прошел в ванную комнату. Холодный душ. Вот, что ему необходимо! Только бы ему полностью прийти в себя. В ванной все еще поблескивали капельки, оставшиеся после купания Фэнси. Он шагнул под душ, держась одной рукой за трубу, а другой нащупывая кран. Холодная вода. Он включил ее на полную мощность. При первых же капельках обжигающе холодной воды он почувствовал резкую боль в голове и груди. Шатаясь, он вышел из-под душа, хватая ртом воздух, не закрыв воду. Он вывалился из ванной, оставляя мокрые следы на полу, опрокинул остатки кофе со столика, но даже не заметил этого. Постель! Побыстрее в постель! Он бросил свое мокрое тело на постель, перевернулся на спину. В груди полыхал огонь, кожа покрылась мурашками от озноба. Было так холодно! Он выгнул спину, пытаясь завернуться в простыню, однако пальцы его вдруг разжались, и рука упала на край постели. Он умер еще до того, как его обмякшие пальцы коснулись пола.

Из записей Нильса Хелльстрома: