Создатели

Лекс махнул рукой, указывая на рыцаря, и откуда-то из глубин замка, невидимые лучники выпустили тучу стрел. Вся таверна оказалась буквально изрешечена стрелами, они, казалось, нашли каждое бревно. Немало из них попало и в мишень. Рыцарь остановился, его колени подогнулись и мертвая кукла упала.

– Почему он не исчезает? – спросил Лекс.

– А почему должен? – удивился Михаил. – Что это за фантазии? Потом почистишь.

Из двери таверны, по дороге выломав из косяка стрелу, вышел еще один рыцарь, почти полностью напоминающий первого. С фантазией у Михаила точно была напряженка.

– Это – рыцарь-вампир. Стрелами его не взять.

– Это почему это он вампир?

– Я так вижу, – важно ответил Михаил. Рыцарь осторожно спустился с крыльца и двинулся в сторону Лекса.

***

Между таверной и мостом лежало с десяток кукол в доспехах, когда Михаил поднялся от дерева.

– Ладно, мне пора бежать. Ты быстро схватываешь, но все же тебе надо поднабраться сил. Напоследок – вот тебе еще трое. С этими справляйся без меня. Заодно поймешь, как это работает. И не забудь потом убрать таверну.

– Опасно оставлять другим лазейку?

– Ага. К тому же, она здесь совершенно не к месту. Выпадает из пейзажа.

– Но рыцари же исчезнут, как только ты уйдешь?

– Это кто тебе сказал? – полюбопытствовал Михаил. – Вот я и говорю, поймешь. Успехов.

Михаил исчез, а трое рыцарей двинулись в сторону Лекса. Исчезать из его мира вместе со своим создателем они совершенно не собирались.

Лекс вздохнул. На стене его замка взводились несколько скорпионов. А сам он, в отсутствие свидетелей, вполне мог позволить себе небольшую яму-ловушку прямо на маршруте излишне прямолинейного движения рыцарей. Так что вздыхал он не по поводу этих трех. Вздыхал он по поводу остальных, уже лежащих на земле. Теперь ему придется всех их убирать. За исключением того, кого ему представили вампиром – он и так хорошо горел, и Лекс рассчитывал, что вымышленный вампир сумеет догореть самостоятельно.

Вот остальных убирать ему. А мальчик, на примере ржавого меча, уже знал, как нелегко убирать из своего мира что-то, придуманное кем-то другим.

Павел

Сегодня он был бодр, сосредоточен и жизнерадостен. Это заметил даже отец, обычно вообще не обращающий никакого внимания на состояние сына.

Заметил и решил поговорить с потомком, приобщиться к его активности. Стать с ним на одну ступеньку:

– Слышал? Автобус сгорел неподалеку. Дотла, со всеми пассажирами. Не лучшая тема для общения, спроси любого. Но Павлу было все равно.

– Не слышал, – покачал головой Павел. – Ужас. И сколько там было?

– Не знаю, – равнодушно сказал отец. – Полный. Человек двадцать. Просто рядом совсем, прямо у того места, где мы на дорогу из поселка выезжаем.

Разговор, как всегда, ни о чем. Павел бы забыл все сказанное, не выходя из-за стола, если бы его не накрыло какое-то странное чувство. Сопричастности. Чувство, словно он проходил мимо того самого автобуса, и получил свою порцию смертельных ожогов.

Боль на предплечье показалась настолько сильной, что ему даже почудилось, что кожа на руке начинает пузыриться от огня. Павел слегка дернул головой, избавляясь от наваждения, и все же сделал то, что сделал бы всегда в таком случае – забыл о разговоре. Хороший все-таки товар.

Отруб, конечно, оказался длинноват, такого с ним еще не было, чтобы вот так надолго вылететь в астрал, но оно того стоило. Вроде толи спал, толи не спал, но сейчас в нем бурлило столько энергии, что он просто не знал, куда ее девать. Сознание выкристаллизировалось в идеальное состояние. Казалось, что сейчас он заранее выиграет любую шахматную партию.

– Побегу, а не то опоздаю, – туманно кинул Павел, даже не утруждая себя правдоподобностью. Потому что знал, что его все равно никто не слушает – так, вполуха. Впрочем, его это вполне устраивало.

– Машина как? – неожиданно поинтересовался отец. – Тянет еще?

– Ну… как. Физически тянет конечно, морально слегка отстала. Но это ничего.

– Ну ладно, давай время выберу – съездим в салон.

– Отлично, пап, спасибо. Очень тебе благодарен. – Это было искренне. Еще бы, то недопросишься, то подарки просто валятся с неба. Наверное, отец просто чувствует, что сын у него растет. Не просто подрастает, а становится серьезным игроком. А отец у Павла неглупый, знает, что сильных лучше держать в друзьях. И сын – не исключение.

– Все, убежал. Обсудим бюджет и варианты вечером, ок?

– Конечно.

Безразлично поцеловав мачеху в щеку, Павел выскочил наружу. Мачеха, впрочем, тоже практически не отреагировала – лишь также безразлично эту щеку подставив. Она была умна, и не пыталась лезть к Павлу с попытками сблизиться. К тому же – у нее всегда находились занятия поинтересней. Ну и конечно, Павел этому только радовался.

Промокашка была отличная. Его сверлила настойчивая мысль, что надо взять еще, именно из этой партии. Похоже, пропитка была не чистой кислотой, а с какими-то экспериментальными добавками, катализаторами процесса, и это существенно усилило эффект.