Читаем Создатели полностью

— Доспехи сам себе выбирал? — насмешливо спросила она. — Тяжеловаты они для Дона Жуана. Да и вообще, взял бы лучше арбалет и ножи. Может, и не так эффективно, но если повезет, то хоть кого-то поранишь, прежде чем тебя накроют. С мечом у тебя этих шансов нет.

— Я не выбирал, — туманно откликнулся новый знакомый. — Поможешь мне их поменять?

* * *

Их собралось несколько сотен, а перед ними, перед всем строем, стоял лишь один.

Почему-то Лена знала, что его зовут Гунн. Наверное, таковы были правила.

Он был молчун, их новый командир. Не просто неразговорчивый, а, похоже, вообще настоящий молчун. Он лишь дождался, пока все они выстроятся в более или менее ровную линию, а после этого взмахнул секирами, что держал, не выпуская, в руках, словно они вросли в его ладони. Взмахнул ими над головой и что-то коротко рыкнул.

Слов было не разобрать, но почему-то все поняли — тренировка.

С краев строя появились еще двое — по всей видимости, инструкторы. Не такие мощные, как Гунн, зато такие же молчаливые.

Они тренировались долго, и Лютик не переставала удивляться про себя, насколько хорошо проработана эта игра. Удары меча противника болезненно отдавались в плече, если ей удавалось прикрыться щитом. К концу тренировки рука, что держала щит, оказалась полностью отбита, а плечо левой покрыл сплошной синяк. Несколько шишек на лбу довершали картину.

Успокаивало только то, что все ее противники так легко не отделались. Лена знала, как бить, куда бить и когда бить. Она не боялась использовать хитрые приемчики, бросаться в атаку, заставая соперника врасплох, и уходить в глухую оборону, делая бесполезным применение грубой силы. Почти бесполезным, если не считать синяки.

Трое их командиров ходили между тренирующимися и помогали — что-то подсказывали, кого-то поправляли. Но не произносили ни одного лишнего слова. Ей казалось, что если бы командиров не было, то тренировка точно так же шла бы своим чередом. Но они были важны для того, чтобы поддерживать у этой небольшой армии боевой дух. Само их присутствие внушало уверенность, чувство сплоченности, ощущение важности предстоящих событий.

Новый приятель Лютика в основном тренировался с небольшим арбалетом. Что же, к концу занятия он хотя бы научился его перезаряжать за разумное время. Может быть, когда дойдет до драки, он не будет так уж бесполезен? Она бы не хотела, чтобы он начал с «фрагов» и восстановления в точке входа.

Надо признать, он ей чем-то понравился.

Лекс

Ему было интересно, как выглядит ночь в центре галактики. Там, где звезд слишком много, чтобы ночь существовала как таковая.

В этом мире солнце было похоже на чадо, которое излишне демократичные родители отдали на воспитание улице. Оно было слабым. Едва умудряющимся заглушить сияние неба в течение дня. Но даже днем главная звезда этой системы могла только смазать очертания своих соперниц, убрать их из виду, но не избавиться от них полностью. Поэтому небо почти все время, кроме разве что полдня, светилось в дополнение к свечению местного солнца. Помогало, так сказать.

А ночью звездное небо захватывало инициативу окончательно.

Ночь на этой планете не означала темноты. Не означала необходимости зажечь огонь, чтобы увидеть что-то вокруг. Разве что тени на поверхности практически исчезали, потому что свет шел от всего неба.

А небо сияло.

Можно было выбирать любой кусочек этого неба и часами рассматривать его в отдельности. Можно было просто смотреть наверх, пытаясь охватить взглядом всю картину разом. Звезды всех цветов, мыслимых и немыслимых, и невозможно было найти ни одной частички неба, свободной от них.

Но небо не было однородным, звезды организовывались в группы, по миллиону-другому в каждой, и пытались завладеть этим небом. Где-то преобладали оранжевые сполохи, где-то желтые. Если поднять глаза чуть выше далекого пика, то можно было наблюдать, как красный звездный протуберанец пытается хитрым обходным маневром обойти голубое свечение соперников. А они защищаются, набросив вокруг размытое облако межзвездной пыли, смазывающее очертания отдельных звезд, но светящееся даже ярче, чем они, — по крайней мере, на этом небе.

Все краски всех миров были тут. Были и те, что Лекс не рисовал, потому что его глаза их не видели. Но он знал, что цвета идут дальше возможностей его восприятия. И это знание мальчика превращалось в реальность в этом мире.

В мире, созданном для того, чтобы быть запоминающимся.

Сюда сны стекались после начальной тренировки. Которую он устроил в трех последних мирах, полноценных мирах, но не таких красивых, как этот, для того чтобы произвести отсев.

Те сны, что попали в его армию по ошибке, по сомнению или по минутной слабости, исчезали во время тренировок. Исчезали и другие, но у остальных был шанс, неплохой шанс вернуться. А чтобы они сумели этим шансом воспользоваться, он и создавал этот мир.

Перейти на страницу:

Похожие книги