Создатели

Поездки в южную зону, конечно, не противоречили закону, но вызывали большие подозрения. Вести себя подозрительно было опаснее, чем совершить преступление. Одних домыслов было достаточно, чтобы отправить человека в особую тюрьму. Хотя Руперта с его профессией и положением скорее поместили бы в карательную психиатрическую больницу — живое воплощение ночных кошмаров. А может, просто убили бы: всегда стоит надеяться на лучшее.

Он добрался до нужного выхода, миновал загроможденную офисную парковку, подъехал к воротам с надписью «СКЛАДЫ», поднес пропуск, и ворота со скрипом открылись. Когда в Южном Лос-Анджелесе отрезали электричество, «СКЛАДЫ» получали питание от собственных аккумуляторов. Это привлекало арендаторов.

Руперт двигался по переулкам из низких кирпичных гаражей со ржавыми замками на дверях, доехал до склада номер 332 и остановил машину. Он вышел, вдохнул ночной воздух с привкусом гари и озона. Дверь за ним тихонько закрылась. Производитель обещал, что автоматическая дверь будет «бесшумной, как шаги дворецкого». Руперту делалось не по себе от такой рекламы.

Машина закрылась, а стекла потемнели, чтобы в случае чего грабители не могли заглянуть в салон. Руперт отключил систему навигации. Если бы у кого-то появились вопросы, Руперт объяснил бы, что навигатор сломался, а он не успел показать машину механику. Никому бы и в голову не пришло, что он сам отключил навигацию: ни один человек в здравом уме не рискнет сбиться с безопасной дороги, отмеченной на карте. Правда, он понимал, что через несколько недель такое оправдание будет неправдоподобным.

Ему всегда нравился старомодный замок на двери склада и металлический ключ от него. Это был единственный ключ, который он мог подержать в руках. Машина, дом и офис закрывались на биометрические замки. Предмет, который предполагал секретные дела в местах, не отмеченных на карте, тоже мог вызвать серьезные подозрения.

Замок заскрежетал и открылся. Руперт откинул щеколду, с которой полетели хлопья ржавчины, поднял дверь гаража и вошел. Дверь позади него с грохотом захлопнулась.

Он зажег фонарик. Луч скользнул по наваленной мебели: кушетке, побитому молью креслу, сломанному пуфику, кофейному столику, пыльным картонным коробкам с отсыревшими книгами и тряпками. Это были не его вещи. Когда Руперт снял склад, весь этот хлам, оставшийся от чьей-то жизни, уже был здесь. При оформлении аренды управляющий складом, полуслепой старик по имени Карлос, избегал говорить о вещах предыдущего арендатора, хотя, конечно, обязан был от них избавиться. Но Руперт ничего об этом не сказал и не стал утруждаться уборкой. Гора барахла превращала это место в обычный на первый взгляд склад, Департамент террора не стал бы тратить время на его проверку.

Снаружи в ночи раздался долгий пронзительный свист и грохот. Выстрел из гранатомета. Местные опять воевали — то ли с властями, то ли друг с другом. Пол словно ушел из-под ног, с потолка осыпалась горсть пыли, а потом все снова стихло.

Руперт открыл нижний ящик шкафа и сдвинул вперед кучу папок. Из глубины он достал свое самое ценное сокровище — серый кубик размером почти с кулак, покрытый блестящей гравировкой из китайских иероглифов. Единственное английское слово было напечатано на дне кубика: «СиноДин» — и серийный номер. Прибору было три или четыре года, но он был гораздо современнее любого, доступного покупателям без разрешения. Департамент террора разрешал только те портативные устройства, которые медленно работали. Агенты предпочитали, чтобы люди пользовались домашними или офисными сетями, информацию из них легче отслеживать и записывать.

Он подключил внешние элементы: очки, наушники, перчатку для ввода данных и поборол желание проверить, нет ли кого за дверью. Территория складов огорожена, и попасть туда можно только через ворота. Вдруг он пожалел, что не снял еще один склад, чтобы оставлять там машину. В этом районе любой транспорт не старше десяти лет выглядел подозрительно. Сейчас его машину могли заметить только вертолетные патрули, но он опасался их больше, чем бандитов. Те всего лишь ограбили бы его и, возможно, убили. Департамент террора куда страшнее.

Он загрузил китайский передатчик данных и в ту же секунду погрузился в мир иероглифов. Прозрачной виртуальной рукой он выбрал значок переводчика и увидел понятные английские слова. Руперт не знал ни китайского, ни какого-либо другого языка, кроме английского. Изучать иностранный язык было непатриотично, а значит, опасно.

Он зашел в информационный архив «Боливарнет», один из сотен доступных ему сайтов. Все они были вне закона и обычно закрыты для просмотра. Руперт искал «необработанные» новости, которые не прошли цензуру Департамента террора. Он зашел на «Боливарнет», чтобы найти репортажи с войн в Южной Америке.