Создатель звезд

Иногда Создателю звезд доставляло удовольствие устроить так, чтобы каждое новое существо в космосе неизбежно становилось неким выражением воздействия окружающей среды на своих предков и на него самого. В других случаях каждое существо получало право самостоятельного выбора и чуточку творящей силы самого Создателя звезд. По крайней мере, так это выглядело в моем видении; но и даже в этом видении, заподозрил я, более внимательный наблюдатель счел бы природу этих двух типов существ в равной мере как предопределенной, так и спонтанной, творческой.

Как правило, Создатель звезд, однажды установив основополагающие принципы космоса и сотворив его первоначальное состояние, в дальнейшем удовлетворялся ролью пассивного наблюдателя. Но иногда он вмешивался, нарушая им самим установленные законы природы и спешно вводя новые формирующие принципы, либо воздействуя на разум существ посредством прямого откровения. В соответствии с моим видением, иногда это делалось для того, чтобы улучшить строение космоса, но зачастую вмешательство было предусмотрено изначальным планом Создателя.

Иногда Создатель звезд создавал творение, которое, в сущности, было группой многих, связанных друг с другом вселенных, совершенно разных в физическом отношении, которые, тем не менее, были единым целым, так как населявшие их существа проживали свои жизни последовательно в каждой вселенной, принимая формы, соответствующие каждой среде обитания, но сохраняя при этом слабые и зачастую неверно толкуемые воспоминания о своих прежних жизнях. То есть принцип переселения душ применялся практически. Даже совсем не связанные между собой вселенные могли быть заселены существами, в разуме каждого из которых присутствовали смутные, но настойчивые отзвуки ощущений или поведения соответствующего ему существа из какого-то другого космоса.

Один и тот же крайне жесткий метод применялся снова и снова, космос за космосом. Выше я говорил, что мне показалось, будто Создатель звезд воспринял неудачу своего первого биологического эксперимента с неким дьявольским удовольствием. В дальнейшем, создавая свои творения, он производил впечатление раздвоенной личности. Каждый раз, когда его осознанный творческий план срывался из-за проявления непредвиденных качеств у субстанции, которую он материализовал из глубин своего подсознания, – в его настрое прослеживалось не только огорчение, но и удивленное удовлетворение, словно неожиданно сбылось какое-то его желание, о котором он сам и не подозревал.

Эта раздвоенность подтолкнула к появлению новой модели творения. Если верить моему видению, то наступил новый период в развитии Создателя звезд, когда он ухитрился разделиться на два независимых духа, один из которых был его главным «я» – духом, вечно жаждущим творить живые, духовные формы и все более ясное сознание; другой был мятежным, разрушительным и циничным духом, который мог только паразитировать на результатах работы другого.

Снова и снова создавая очередной космос, Создатель звезд разделял эти два свои настроя, воплощая их в два независимых духа и позволяя им бороться за господство в данном конкретном космосе. Один такой космос, состоявший из трех связанных друг с другом вселенных, чем-то напоминал классическое христианство. Первую их трех вселенных населяли поколения существ, в разной степени одаренных восприимчивостью, разумом, нравственными устоями. Здесь два духа боролись за души этих существ. «Добрый» дух принуждал, помогал, вознаграждал, наказывал; «злой» дух обманывал, искушал и нравственно уничтожал. После смерти существа попадали в одну из двух других вселенных, которые являлись вечным раем и вечным адом. Там они вечно ощущали либо восторженное понимание и благоговение, либо ужасные угрызения совести.

Когда мое видение показало эту примитивную и варварскую картину, я поначалу пришел в ужас и отказался в нее поверить. Как мог Создатель звезд, даже в период своей незрелости, обречь созданные им существа на вечные муки за ту слабость, которой сам же их наделил? Как могло такое злобное божество требовать поклонения?

Напрасно я уверял себя, что мое видение, должно быть, полностью исказило реальность; ибо я был убежден, что видение показало верный образ – по крайней мере, верный в символическом смысле. Но даже увидев этот жестокий мир, даже испытывая отвращение, жалость и ужас, я приветствовал Создателя звезд.