Создатель звезд

Неделю спустя «Скат» отправился в свое первое длительное плавание. Мы все собрались в доке для последнего прощания. Уэйнрайты очень по-разному отнеслись к отъезду младшего сына. Док был искренне обеспокоен опасностью путешествия на столь странном судне и явно не доверял способности малолетней команды с ним управляться. Пакс не проявляла никакого беспокойства, так глубока была ее вера в Джона. Но расставание с ним давалось ей тяжело. Обняв ее, Джон сказал: «Дорогая Пакс», – и спрыгнул на борт яхты. Ло, которая уже со всеми попрощалась, вернулась, взяла обе руки Пакс в свои и сказала, впервые по-настоящему улыбаясь: «Дорогая мать драгоценного Джона!» В ответ на эту странную фразу Пакс только молча ее поцеловала.

То немногое, что я знаю о последовавшем путешествии, почерпнуто из кратких писем Джона и наших бесед после его возвращения. План действий в основном определялся его телепатическими изысканиями. Расстояние, по всей видимости, не имело никакого значения, и Джон мог уловить психические процессы сверхнормальных людей в любом уголке мира. Конечный результат в большей мере зависел от его способности «настроиться» на их мышление и определить его основные «свойства» или уровень их восприятия, что в свою очередь зависело от сходства их умственных процессов с мышлением Джона. На тот момент он уже сумел установить прочную связь с одним сверхнормальным молодым человеком в Тибете и еще двумя в Китае, но в отношении остальных мог только делать общие предположения об их точном количестве и местоположении.

Письма поведали нам, что «Скат» впустую провел три недели у западного берега Африки. Джон залетел далеко в глубь континента, следуя смутному следу сверхнормального разума в каком-то оазисе Сахары. Там он попал в невероятно жестокую песчаную бурю и был вынужден совершить посадку посреди пустыни. Двигатель забило песком. «Когда ветер стих, – писал Джон, – я хорошенько почистил ему нутро и вернулся на «Скат», все еще отплевываясь от песка». Мне остается только предполагать, какие еще испытания ему пришлось преодолеть во время этого приключения.

В Кейптауне «Скат» остался в доке, и троица принялась прочесывать Южную Африку, руководствуясь крайней слабым сигналом другого сверхнормального разума. Ло и Джон вскоре вернулись с пустыми руками. «Особенно поразительно было наблюдать за тем, как белое население обращается с чернокожими так, будто те – низшие существа. Ло говорит, что это напоминает ей рассказы матери о жизни в царской России».

Ло и Джон с нетерпением ожидали возвращения Нг-Ганко, который явно наслаждался возможностью вернуться в привычную обстановку и разнюхивал что-то среди лесов и солончаков Нгамиленда. Он все время находился на телепатической связи с Джоном, но в его деятельности присутствовала какая-то таинственность. Это заставляло Джона беспокоиться, так как мальчик был еще опасно незрелым и куда менее уравновешенным, чем он сам. В конце концов Джону пришлось заявить, что, если Нг-Ганко не «прекратит кривляться», дальше «Скат» поплывет без него. Тот жизнерадостно пообещал через пару дней отправиться в обратный путь. Еще через неделю пришло сообщение, сочетавшее в себе торжествующий вопль и крик о помощи. Он сумел обнаружить то, что искал, и теперь двигался обратно к цивилизации, но у него не было денег, чтобы воспользоваться железной дорогой. Джону пришлось вылететь на самолете в указанное место, а Ло в одиночку перегнала «Скат» к Дурбану.

В ожидании Нг-Ганко Джон провел несколько дней в каком-то примитивном поселении. Наконец тот объявился, смертельно уставший, но буквально светившийся от гордости. Сняв со спины странный сверток, он развернул один конец и продемонстрировал возмущенному Джону крохотного, недоразвитого, подергивающегося и едва дышащего черного младенца.