Создатель звезд

Оказалось, что мы не были неподвижны, а медленно дрейфовали. Нас также одолевало чувство, будто, несмотря на кажущееся одиночество среди звездной пустыни, мы на самом деле были в некоторой ментальной близости с невидимыми разумами. Стоило только слегка сосредоточиться на этом ощущении присутствия – и мы заметно ускорились; к тому же, как бы мы ни пытались свернуть с этого направления, неведомая сила неизбежно возвращала нас к нему, как только мы переставали сопротивляться. Скоро дрейф превратился в бешеный полет. И снова звезды впереди приобрели фиолетовый оттенок, а позади – красный. И снова все исчезло.

Очутившись в кромешной тьме и тишине, мы решили обсудить сложившуюся ситуацию. Не вызывало сомнений, что в данный момент мы пересекали пространство быстрее самого света. Возможно даже, мы неким непостижимым образом путешествовали еще и во времени. При этом ощущение близости других существ становилось все более и более настойчивым, оставаясь при этом по-прежнему смутным.

Потом перед нами вновь явились звезды. Хотя они и проносились мимо нас, как искры, они все же были уже обычного цвета. И одно яркое светило было прямо впереди. Оно все увеличивалось, стало ослепительным диском. Усилием воли мы замедлились и осторожно облетели вокруг этого солнца, вглядываясь в космос. К счастью, вокруг него действительно кружилось несколько зерен, где могла теплиться жизнь. Повинуясь безошибочному чувству ментального присутствия, мы выбрали одну из этих планет и медленно приблизились к ней.

Глава V. Бесконечные миры

1. Разнообразие миров

Планета, на которую мы опускались после долгого полета, оказалась лишь первой из многих, которые нам еще предстояло посетить. На одних мы задерживались не больше нескольких недель по земному календарю, на других – несколько лет, вселяясь в кого-нибудь из местных. Часто случалось, что наш носитель отправлялся с нами в дальнейшие приключения. Один мир сменялся другим, опыт наслаивался, подобно геологическим пластам, и казалось, что этот странный смотр миров длится уже не одну жизнь. Однако мысли о наших родных планетах постоянно оставались с нами. Действительно, в моем случае только в таком удалении от дома я полностью осознал ценность той жемчужины личного союза, которую оставил позади. Я старался изучать каждый из встречных миров по мере сил, сравнивая с далекой Землей, где случилась моя собственная жизнь, и прежде всего с эталоном той простой жизни, которую вели мы с ней вместе.

Прежде чем попытаться описать, или, скорее, дать общее представление о невероятном разнообразии миров, где мне пришлось побывать, следует сказать несколько слов о ходе самого приключения. После только что изложенных событий стало ясно, что метод бестелесного полета имеет ограниченное применение. Он лишь позволяет получить весьма наглядное представление о визуальных очертаниях нашей Галактики; и мы нередко пользовались им в целях ориентации после очередного открытия, совершенного методом психологического притяжения. Однако поскольку первым методом можно было свободно перемещаться только в пространстве, а не во времени, и, более того, поскольку планетные системы встречались крайне редко, этот метод сам по себе не давал практических результатов, в отличие от второго. Метод духовного притяжения зависел от глубины воображения наших собственных умов. Поначалу, когда эта способность была ограничена опытом только наших миров, мы могли войти в контакт только с очень похожими мирами. Более того, на этом ученическом этапе нашей работы мы неизбежно попадали в эти миры, когда они испытывали такой же духовный кризис, какой лежит в основе всех бед homo sapiens в наши дни. Нам казалось, что для того, чтобы попасть куда-либо, необходимо было, чтобы существовало значительное сходство или аналогия между нами и новыми существами.

Путешествуя от мира к миру, мы значительно улучшили понимание принципа, лежащего в основе этого метода. Впоследствии на каждой новой планете мы отыскивали нового союзника, который помогал нам изучить его мир изнутри, и тем самым расширяли наш кругозор для дальнейших исследований Галактики. Этот метод «снежного кома», благодаря которому наша компания становилась все больше и больше, имел важное значение, поскольку он приумножал наши способности. На последних стадиях исследований мы совершали открытия, которые можно было смело считать запредельными для любого одиночного человеческого ума.

Вначале мы с Бвалту полагали, что отправлялись в исключительно уникальное путешествие; и позже, когда у нас появились помощники, мы все еще считали, что были единственными инициаторами космических исследований. Но спустя некоторое время мы вошли в мысленный контакт с другой группой космических исследователей, уроженцев миров, где мы еще не бывали. После трудных и иногда разочаровывающих экспериментов мы объединились с ними, создав тесное сообщество, переросшее затем в то удивительное духовное единение, которое мы с Бвалту уже испытывали в некоторой степени в начале наших совместных странствий.