Создатель звезд

Не будем перечислять все стадии, пройденные Пятыми Людьми на пути к их величайшей цивилизации и культуре; нас интересует уже полностью развитая культура. И даже об этом величайшем творении, сохранявшемся так много миллионов лет, я могу сказать лишь немного, и не просто потому, что тороплюсь скорее закончить свое повествование, но также и потому, что множество их достижений лежит за пределами понимания тех, для кого предназначена эта книга. Потому что наконец-то мы подошли к такому периоду в истории человека, когда он впервые начал перестраивать весь свой разум, чтобы справиться с проблемами, само существование которых до сих пор было скрыто от него. Старые задачи сохраняются и постепенно реализуются, как никогда прежде; но при этом они становятся все больше и больше зависимы от новых задач, которые все более и более настойчиво вынуждают человека напрягаться во все более сложных экспериментах. Точно так же, как интересы и идеи Первых Людей находились далеко за пределами понимания их человекообразных предков, так и интересы и идеи Пятых Людей в их полном развитии лежат далеко за пределами понимания Первых Людей. С другой стороны, точно так же, как в жизни первобытного человека происходило многое, что было непонятно обезьянам, так и в жизни Пятых Людей оставалось много такого, что не смогут понять Первые Люди.

Представим себе мировое сообщество, развитое в материальном отношении гораздо лучше, чем самые необузданные мечты Америки. Неограниченные ресурсы энергии, извлекаемой частично из искусственного распада атомов, а частично из примитивной аннигиляции материи посредством объединения электронов и протонов, с выделением соответствующего излучения, совершенно уничтожили всю нелепую тяжесть нудной работы, которая до сих пор казалась неизбежной ценой не только цивилизации, но и самой жизни. Всеобъемлющее экономическое процветание мирового сообщества поддерживалось простым нажатием соответствующих кнопок. Транспорт, добыча полезных ископаемых, производство и даже сельское хозяйство были перестроены подобным же образом. И, разумеется, в большинстве случаев даже работа по координации всей этой деятельности была механизирована и автоматизирована. Таким образом, больше не было нужды человеческим существам тратить свою жизнь на неквалифицированный труд, но к тому же многое, что ранние расы воспринимали как труд, хотя и высококвалифицированный, но однообразный, теперь тоже выполнялось машинами. Лишь новые достижения в промышленности, бесконечно пьянящие исследования, конструирование и изобретательство, всегда нужные в вечно перестраиваемом обществе, по-прежнему занимали умы мужчин и женщин. И хотя эта работа по своим масштабам была без всякого сомнения гигантской, она не могла полностью вобрать все внимание и все возможности огромного мирового сообщества. Поэтому значительная часть жизненных ресурсов расы была высвобождена для того, чтобы принимать участие в других, не менее сложных и вселяющих восторг занятиях или увлеченно заниматься широко развитыми искусствами и спортом. Материально каждый индивидуум был подобен богачу: он имел по первому мановению огромное разнообразие мощных механизмов; но при этом он был еще и самый нищий монах, потому что не имел ни малейшего контроля ни над одним человеческим существом. Он за один час мог перелететь по воздуху из одного конца Земли в другой или повиснуть в полном безделье среди облаков и провести так целый день. Его летательным аппаратом был не громоздкий аэроплан, а бескрылое воздушное судно или всего лишь специфический комбинезон, в котором он мог развлекаться полетом так же свободно, как это делает птица. Не только в воздухе, но и на море он обладал такой же свободой. Он мог совершать прогулки по дну океана или резвиться вместе с глубоководными рыбами. Для проживания он мог построить свой дом, если хотел, или хижину в диком лесу, или одну из гигантских башен, которые затмевали даже архитектуру американской эпохи. Он мог владеть этим огромным дворцом один и заполнить его своим имуществом и получать автоматизированное обслуживание без всякого участия людей или мог объединиться с другими и создать целый улей, заполненный общей жизнью. Все эти прелести он считал естественными, само собой разумеющимися, как дикарь считал само собой разумеющимся воздух, которым дышал. И поскольку они были так же, как воздух, повсеместно доступны, никто не стремился получить их в избытке, и никто не завидовал другому в использовании ими.